Восстание теней [Восхождение тени]

— Тихо, мои милые, — Хау вновь опустился на землю и протянул руки собратьям. Поколебавшись, оба Спящих взялись за них, образовав полукруг. Затем Хикат и Хуруэн протянули оставшиеся свободными ладони Баррику. Принц пялился на троицу поверх костра, не понимая — или не желая понимать.

— Возьмись за наши руки, — подсказал Хау. — Ты пришёл сюда не случайно.

— Я пришёл потому, что заблудился — потому что эти твари, шелкины, пытались меня убить…

— Ты пришёл сюда потому, что был рождён, — возразила Хикат, и в её голосе опять сквозило нетерпение.

Протянутые к Баррику с двух сторон ладони всё ещё ждали, когда он ухватится за них.

— Быть может, всё началось даже раньше. Но ты здесь, и это подтверждает твою причастность. Никто не приходит к Холму двух богов без причины.

— Тебе отведена страница в “Книге Огня-в-Пустоте” — молвил Хау. — Давай прочтём её.

— Погоди! Ещё одна душа тянется к тебе, — перебил их Хуруэн. — Душа-близнец, что ищет тебя.

Бриони. Это помогло Баррику наконец решиться — боги всемогущие, как он по ней скучал! Он придвинулся ближе к огню, так, чтобы дотянуться до поданных ему серых рук. В пещере не было холодно, но даже теперь, когда принц сидел к костру почти вплотную, он не чувствовал, чтобы пламя источало хоть какое-нибудь тепло — а его трепещущие язычки лишь делали глубокие тени вокруг ещё резче. И пусть совершаемое им напугало юношу намного сильнее, чем должно бы, Баррик позволил своим ладоням сомкнуться вокруг сухих, скользких пальцев Хикат и Хуруэна. Мгновением позже глаза принца против воли закрылись, и вдруг он начал падать — падать! Стремительно проваливаться во тьму, беспомощно махая руками и ногами.

Но где же они — его руки и ноги? Почему он кажется себе лишь одинокою тяжкою мыслью, погружающейся в пустоту?

Он падал. Наконец в глубине под ним замерцало что-то, не бывшее тьмой. Сперва он решил, что это какое-то широкое круглое море, а через миг — что оно похоже на декоративный пруд с серебрящейся водой, окаймлённый бортиком из светлого камня. А затем увидел, что это на самом деле: зеркало, которое он принял от Джаира, но выросшее до огромных размеров. Баррик едва успел подивиться этому превращению, тому, что может упасть в предмет, находящийся сию минуту у него же в кармане, — как вдруг врезался в холодную поверхность и вынырнул с обратной стороны.

И остановился. Зеркало, однако, осталось, но теперь висело перед ним на беспросветно-чёрном фоне, как картина в Портретном зале там, в Южном Пределе, и принц видел в нём своё отражение.

Нет, не своё — черты отражения неуловимо изменились, перелились в новую форму, словно ртуть, и постепенно окрасились в новый цвет подобно башням его родного замка под лучами восходящего солнца. Лицо, глядевшее теперь на него с той стороны, было темнокоже, обрамлено чёрными волосами и очень юно — но также и очень встревоженно и искажено усталостью. И всё же принц подумал, что несмотря ни на что девушка прекрасна. Это была она, вправду она — никогда он не видел её так ясно! Лицо в зеркале принадлежало той самой темноволосой девушке, что так долго преследовала Баррика в снах.

— Это ты, — произнесла она удивлённо — значит, и девушка могла его видеть. — Я боялась, что ты исчез навсегда.

— Честно говоря, почти.

Он мог видеть и понимать её даже лучше, чем раньше — но их разговор всё равно казался похожим на сон: что-то, хотя и не произнесённое вслух, было понятно обоим, а другое оставалось неясным, хоть и было облечено в слова.

— Кто ты? И почему… почему я могу видеть тебя теперь?

— Это огорчает тебя? — спросила она чуточку игриво.

Девушка была младше, чем он представлял себе — в лице её сохранялось ещё что-то детское, но умный и добрый взгляд таил в себе отпечаток пережитых, но не забытых испытаний. Баррику казалось, что собеседницу отделяют от него всего несколько дюймов, но в то же время стоило ему отвести взгляд немного в сторону, как она начинала мерцать и почти исчезала, будто видимая сквозь густой туман, как случается со всем, что видишь во сне.

Всё происходило не наяву. И внезапно Баррик испугался, что не вспомнит это дорогое, теперь знакомое, лицо, когда проснётся.

Проснётся? Но он не мог вспомнить даже, где он есть, а не только спит ли, или бодрствует. Если он спит, то где лежит его тело? Как он попал сюда?

— Открой мне своё имя, друг-душа, — попросила девушка. — Я должна знать его, но не знаю! Скажи, ты нафаз — призрак? Ты так бледен. О, я надеюсь, что если ты призрак, то смерть твоя была лёгкой.

— Я не умер. Я… я точно знаю, что нет!

— Ну, это даже лучше, — она улыбнулась и зубы засияли белизной на фоне тёмной кожи. — И погляди-ка: все твои волосы огненные — как моя ведьмина прядь! Как странны бывают сновидения!

Незнакомка была права: прядь её волос рыжела так же ярко, как и шевелюра самого Баррика. Принц чувствовал, что это не просто совпадение.

— Не думаю, что я — сновидение. Ты спишь?

Она немного подумала.

— Не знаю. Наверное. А ты?