Восстание в крепости

Пока они шли, старик успел расстелить на земле скатерть, достал из небольшой корзинки банку с простоквашей, лаваш и молодой зеленый лук, покрошил лаваш в простоквашу, перемешал все это и слегка подсолил. Получился дограмач. Что может быть приятнее холодного дограмача в жаркий полдень?

Подошли Алибек и незнакомый крестьянин.

— Да поможет тебе аллах! — сказал урядник.

— Спасибо, желаю и вам того же, — не очень приветливо ответил старик.

Алибек снял папаху и вытер рукой потный лоб, потом, облизывая губы, бросил взгляд на кувшин с водой.

— Кажется, у тебя есть водица, Вейсал-киши? — спросил он.

Старик нехотя подал ему кувшин.

— Осталось немного.

Алибек взял кувшин и с жадностью принялся пить, издавая громкие звуки. Утолив жажду, он поставил кувшин на землю и провел волосатой рукой по губам.

Его спутник — крестьянин безмолвно стоял в стороне.

— Да накажет аллах этого разбойника Мухаммеда! — проворчал Алибек. — Из-за него пришлось тащиться в такую даль. Жарища какая, даже дышать трудно!..

Вейсал-киши исподлобья взглянул на урядника.

— А что случилось, Алибек? Кажется, Мухаммед не дает тебе даже воды напиться спокойно? Слышал я, тебя ранили из-за него?

Всякий раз, когда Алибеку напоминали о происшествии на похоронах Кара Насира, где люди Гачага Мухаммеда ранили его в руку, ему казалось, будто бранят его предков.

— Ничего, Вейсал-киши!.. Ты думаешь, все это так сойдет Мухаммеду?! Ошибаешься. Он еще узнает Алибека! Мы с ним сочтемся. Всегда, когда он грабит кого-нибудь, я докладываю властям. Рано или поздно пристав обратится к подполковнику Добровольскому, тот даст в его распоряжение всех своих солдат, и злодей Мухаммед будет схвачен. Вот тогда ваш любимец узнает, как грабить честных людей! — Урядник кивнул головой на стоящего рядом с ним крестьянина и продолжал: — Вот, гляди, вместе с этим будет девять человек, которых он ограбил средь бела дня!

Вейсал-киши с любопытством посмотрел на крестьянина. Тот продолжал хранить молчание, уныло глядя в землю. Заметив, что старик смотрит на него, он кивнул головой, как бы подтверждая сказанное Алибеком.

— У меня в кармане было только два аббаса [18]. И те забрал…

Вейсал-киши, щурясь от солнца, спросил:

— А ты знаешь Мухаммеда в лицо? Видел ли ты его хоть раз своими глазами?

Крестьянин приложил руку к груди и покачал головой.

— Нет, не видел. Но я назвал односельчанам его приметы, и все в один голос говорят: это Мухаммед. Вот и Алибек подтверждает, что это был он. Высокий, черноглазый, с бородой. Правда, я не мог хорошо разглядеть его лицо, он был в башлыке…

Вейсал-киши задумался: "Мухаммед высок ростом, черноглаз и с бородой. Но мало ли на свете высоких черноглазых людей? И борода не редкая вещь в наших краях".

— Нет, Алибек, не верю я, что это был Мухаммед! Много лет он скрывается в горах, но я не слышал ни от кого, чтобы он забрал у крестьянина хоть копейку! С чего бы это он вдруг стал заниматься грабежом?

— Послушай меня, Вейсал-киши! — Глаза у урядника сердито сверкнули. — Вы, аксакалы, всегда защищаете и превозносите Мухаммеда до небес, а он закусил удила и творит все, что хочет. Тебя интересует, почему Мухаммед не занимался прежде грабежом, а делает это теперь? А что ему остается? Раньше он мог ночью постучаться в любой дом, и его принимали, как родного сына. Теперь же все боятся, не впускают его. Так можно и с голоду сдохнуть. Вот он и взялся за грабежи. Жаль, что я во время похорон Кара Насира не покончил с ним! Постыдился людей, боялся, скажут: вот, мол, Алибек продал русскому приставу голову своего земляка. Но теперь я ни на что не посмотрю! Пусть хоть все отвернутся от меня! Я рассчитаюсь с Мухаммедом! И сделаю это так ловко, что он сам удивится!

— Я слышал, Алибек, будто ты хотел убить его, но его ребята опередили тебя и прострелили тебе руку, — сказал Вейсал-киши, пряча под усами улыбку. — Так говорят люди, а ты знаешь: народу все известно.

Алибек, не дав Вейсалу-киши договорить, кивнул ему и надел папаху.

— Пошли, — сказал он своему спутнику. — Пусть господин пристав еще раз убедится в том, что Мухаммед занимается разбоем. Расскажешь ему все сам.

Они зашагали по скошенному полю к дороге, ведущей в город.

Вейсал-киши с минуту смотрел им вслед, затем опять принялся жать.

Жара сделалась невыносимой. Несмотря на это, женщина на соседнем участке работала без передышки.

Вейсал-киши размышлял по поводу только-то услышанного. "Что же получается? Неужели наш Мухаммед действительно сделался грабителем на большой дороге? За последнее время было ограблено несколько человек, и все они в один голос утверждают, что ограбил их Гачаг Мухаммед. Мог обознаться один, второй, третий, но ведь все ошибаться не могут! Может, он и вправду сбился с пути? Может, ему и его товарищам приходится туго? Но почему? Он желанный гость в любом доме, никто не откажется накормить его и дать в дорогу кусок хлеба. Нет, не верю я Алибеку. Есть люди, к которым Мухаммед продолжает наведываться по ночам, и они не говорят о нем ничего плохого. Не может быть, чтобы Мухаммед сделался лесным грабителем".