Восстание в крепости

— Этой красавице?! — удивленно спросила жена Тайтса.

— Да, мадам, ей. Трудно было предполагать это, не так ли? Однако не забывайте, муж ее умер в ссылке.

Тайтс задумался.

Вскоре после приезда в Закаталы его начала интересовать учительница женской школы Лалезар-ханум. Сейчас, услыхав ее имя из уст Хачатурянца, он решил, что не ошибся в своих подозрениях.

"Со стороны эта особа кажется спокойной и грустной, — подумал он, — однако сердце у нее неспокойно. Эта женщина живет какими-то своими тайными мыслями и желаниями. Спокойствие ее — чисто внешнее".

— Еще раз прошу вас, господин Хачатурянц, объясните мне, каким образом листовка попала в ваши руки? Может быть, в доме учительницы был произведен обыск? В таком случае, когда это произошло? Пока я находился здесь? — Он обернулся к жене и вопросительно посмотрел на нее.

Хачатурянц самодовольно усмехнулся.

— Никак нет, господин Тайтс. О каком обыске вы говорите?! Какое отношение я имею к обыскам? Эта листовка попала в мои руки от ученицы Лалезар-ханум. Она случайно оказалась в ученической тетрадке.

— Единственная?

— Да, но эта одна-единственная листовка говорит о том, что она не была единственной.

Тайтс опять почувствовал в словах Хачатурянца скрытый намек на что-то и решил немедленно одернуть этого нахального господина.

— Откуда нам знать, может быть, учительница тут ни при чем. Может быть, это ваша собственная листовка. Хочу довести до вашего сведения: если понадобится, мы и вас можем спросить о происхождении этой листовки!

— Меня?! — Хачатурянц растерялся. Он никак не ожидал такого выпада со стороны Тайтса.

— Игнатий Игнатьевич, я недоумеваю. Неужели вы можете думать обо мне подобным образом. Если бы все было так, как вы говорите, я не пришел бы к вам с этой листовкой! Мне кажется, вы изволите шутить!..

Тайтс ничего не ответил. Его тонкие брови были сдвинуты, жили на лбу вздулись.

— Трудно поверить, что эта листовка была найдена в тетрадке одной из учениц, — сказал он. — Надо совсем не иметь ума, чтобы совать такие опасные вещи в тетради учеников. — Голос Тайтса сделался слабым. — Во всяком случае, надо поинтересоваться родителями ученицы, которая обнаружила в своей тетради эту листовку. Возможно, дело вовсе не в учительнице!

Он закрыл глаза и откинул голову на спинку скамейки.

Варвара Степановна сделала Хачатурянцу знак, означающий, что разговор окончен.

— Очень прошу вас, Игнатий Игнатьевич, и вас, уважаемая Варвара Степановна, извинить меня за то, что я потревожил вас. — Хачатурянц сделал паузу, ожидая, что Тайтс на прощание скажет ему что-нибудь, но тот продолжал хранить молчание.

— До свидания, желаю вам скорейшего выздоровления!

Хачатурянц повернулся и пошел к выходу, выпятив свой объемистый живот.

По выходе из больницы им овладели тревожные мысли. Он подумал, что, если власти начнут интересоваться родителями ученицы, которая нашла в своей тетради листовку, то его другу Казаряну придется худо.

"Кто знает, а вдруг листовка попала в мои руки вовсе не через учениц Лалезар-ханум, а через учеников самого Казаряна? — подумал он. — Как бы мне не оказаться в дураках!"

Размышляя таким образом, Хачатурянц отправился разыскивать друга.

Официально до роспуска учеников на каникулы оставалось два дня, однако занятия в школе закончились уже вчера. Учителя пока были в школе.

В школу Хачатурянц не вошел, а попросил сторожа вызвать своего друга на улицу.

Казарян, увидев Хачатурянца, почувствовал, что тот чем-то встревожен.

— Что произошло, Айрапет? — спросил он взволнованно.

Хачатурянц подробно пересказал ему свой разговор с Тайтсом.

Казарян покачал головой.

— Не понимаю, Айрапет, к чему тебе понадобилось так спешить? Надо было сначала докопаться до истины, а уж тогда говорить об этом кому угодно. После твоего ухода я опять стал расспрашивать племянницу. Говорит, что ее подруга обнаружила листовку не в той тетради, что была у учительницы, а в новой, среди тех, которые купила в лавке! Видишь, как получается!

Хачатурянц схватился за голову.

— Боже, боже! Выходит, Тайтс правильно взял под сомнение мои слова! Теперь он вправе назвать меня лжецом! Ведь ты же сам сказал мне, что листовка была в тетради, которую учительница принесла из дому.

— Верно, сказал. Я так и думал. Но когда ты ушел, я опять стал расспрашивать девочку, и она объяснила, что листовка была найдена в одной из тетрадей, которые ее подруга купила в лавке.

У Хачатурянца был жалкий вид.

— Значит, листовка найдена не твоей племянницей?

— Нет, ее подругой.

Хачатурянц достал из кармана платок и утер потное лицо. Во рту у него пересохло.

— Ты опозорил меня! Теперь Тайтс никогда ни в чем не поверит мне! И будет прав.

— Странный ты человек, Айрапет! Разве я говорил тебе: ступай заяви о листовке? Я показал ее тебе и спросил, откуда, по твоему мнению, она могла взяться, а ты, вместо того чтоб подумать, как сумасшедший помчался к Тайтсу?

Хачатурянц впал в уныние.

Глава восемнадцатая

Когда Мухаммед и Расул показались в деревне, обитатели ее переполошились.

— Мухаммед!.. Мухаммед!.. — слышалось со всех сторон.