Восстание в подземелье

– Кранц спустился сюда на восемь часов, – снова заговорил Эрнст. – Он получил задание вместе с вами обойти все камеры. Начальство надеется, что работа сегодня же возобновится, и поэтому решило пока воздержаться от применения силы. Эти восемь часов, пока, по их расчётам, Кранц обходит камеры, в нашем распоряжении. Но возможно, что кто-нибудь из начальников вздумает спуститься на помощь Кранцу. Надо держать ухо востро… Телефонные переговоры будут вестись нормально: у телефона сидит надёжный человек.

– Эти восемь часов нам и надо использовать, – сказал Вася. – Расставить часовых у лифта, у лестниц, на случай, если кто-нибудь из начальства пожелает спуститься к нам…

Вася обвел нас взглядом и задумчиво потёр ладонью лоб.

– Мало нас… – вздохнул он.

– Надо выпустить людей из камер, тогда будет много! – запальчиво крикнул Али.

– Давайте откроем хотя бы одну камеру и приведём людей сюда, – предложил Иван. – Они подскажут, как нам быть дальше.

– Кто начальник восьмого квартала? – спросил Вася.

Гауптман Вернер, – отозвался Эрнст.

– Склады у него? – Да.

– Значит, нам нужно привести сюда гауптмана Вернера, – решил Вася. – Прикажи караульному начальнику, чтобы он его пригласил к нам.

Эрнст оглядел каморку.

– Надо бы найти для штаба что-нибудь поудобнее, – заметил он. – Пройдёмте, поищем более просторное помещение! Туда и позовем Вернера.

Мы направились к выходу. Вася остановил нас.

– Вы, вы и вы, – указал он на Цоя, Ивана и Али, – пойдёте с товарищем Эрнстом! Дашь им оружие! – обратился он к Эрнсту. Тот кивнул. – С автоматами обращаться умеете?

– Мы – солдаты! – ответил за всех Иван. Он посмотрел на Цоя и Али и добавил: – Если нужно – помогу, наука нехитрая.

– А вы, – обратился ко мне Вася так же официально, – останетесь при штабе, будете переводчиком.

– И дежурным! – добавил Эрнст и улыбнулся мне. Спустя несколько минут наш штаб обосновался в просторной комнате, ранее принадлежавшей коменданту седьмого квартала. Рядом находились электростанция и трансформаторный отсек с пультами управления. Пока ещё в подземелье горел свет и можно было ходить по коридорам и комнатам, разглядывать их и удивляться тому, с каким трезвым и точным расчётом они были устроены и оборудованы. «А вдруг погаснет свет!» – подумалось мне. Я вздрогнул, по спине пополз сырой холодок. Мы уже знали, что значит остаться в темноте.

Едва я успел оглядеться в новом помещении, как дверь широко распахнулась, и явился начальник караула вместе с гауптманом Вернером, высоким и прямым, как телеграфный столб, офицером. Белёсые глаза его прятались за круглыми очками без оправы; при ярком свете ламп толстые стекла поблескивали, словно льдинки. На длинном желтом лице, сплошь изрытом морщинами, лежала печать надменной покорности. Ещё не переступив порога, он браво вытянулся, поднял руку и гортанным голосом крикнул:

– Хайль!

Ему никто не ответил. Я стоял в углу, по другую сторону огромного письменного стола, возле канцелярского шкафа, и молчал. Ей-богу, я не знал, как следует себя вести в подобных случаях! Он задержал на мне взгляд. Бесцветные глаза его налились кровью, лицо потемнело.

– Кто впустил сюда эту свинью? – крикнул он, хватаясь за кобуру.

Он не видел, как в комнату вошел Вася и остановился позади него. Едва Вернер потянулся к кобуре, как Вася схватил его за руку. Гауптман вздрогнул, лицо его задергалось от бешенства.

– Мерзавец! Грязная свинья! – завопил он. Следом за Васей вошел товарищ Эрнст. Начальник караула взял под козырек и удалился.

– Немедленно уберите эту грязную свинью! – неистовствовал гауптман, указывая на стоявшего рядом с ним Васю. Обо мне он уже позабыл. – Клянусь именем моего фюрера, вы за это ответите!

Эрнст слушал эти вопли с самым невозмутимым видом.

– Успокойтесь, гауптман! – не повышая голоса, сказал он. – Стоит ли так волноваться? Это вредно для здоровья. Хорошо, что ваша кобура пуста.

– Я – офицер армии моего фюрера! – кричал Вернер. – Ему принадлежит моя жизнь! Я не позволю!..

– Дадите показания этому человеку, – Эрнст кивнул в сторону Васи. – Всего лучшего, господин гауптман!

Вася прошел к столу.

Вернер ничего не понимал. Всё происходящее казалось ему глупым и неуместным фарсом. В самом деле, кто мог на такой глубине, при столь тонко разработанной системе содержания заключённых устраивать какие-то восстания и оспаривать у гауптмана Вернера данное ему самим фюрером право командовать в одном из кварталов этой необычной фабрики? Но очень скоро Вернеру пришлось убедиться в том, что Вася вполне серьёзно относится к предстоящему разговору.

– Скажите ему, – обратился ко мне Вася, – что, по имеющимся у нас сведениям, в восьмом квартале есть запасный выход на поверхность. Спросите, согласен он открыть нам этот выход или нет?

Гауптмая не дослушал до конца вопроса и нетерпеливо прервал меня:

– Кому это «нам»? Кто это – «вы»?

– Мы – штаб восстания, – объяснил Вася.

– Ни о каком восстании не знаю!.. – решительно заявил Вернер и повернулся к двери.

Стоявший на посту Цой направил на него автомат и, выйдя в коридор, плотно прикрыл за собой дверь.