Восстание в пустыне

Внезапно началась перестрелка, но столь же внезапно и закончилась. Враги выступили из-за прикрытия и помчались рядами на нас, размахивая плащами в воздухе и распевая приветственный военный марш. Это оказались воины из племени сирхан, направлявшиеся к Шейсалу, чтобы присягнуть ему на верность. Услышав наши вести, они повернули обратно, радуясь, что избавились от дальнейшего пути, ибо их племя не было ни воинственным, ни кочевым. Они обставили известной пышностью наше совместное вступление в их лагерь у Аин-эль-Бейды в нескольких милях на восток от Азрака, где собралось все племя.

Мы собрали всех старшин и рассказали им про нужды Фейсала, а также план, как ему помочь. Они выслушали нас сдержанно. Западный мост, сказали они, совершенно недоступен. Турки лишь недавно наводнили его окрестности сотнями военных фуражиров. Никакой вражеский отряд не смог бы проскользнуть мимо них незамеченным. Они открыто высказали большое подозрение по поводу мавританских деревень и Абд эль-Кадера[61]. Что же касается ближайшего моста у Тель-эль-Шехаба, то они опасались, что крестьяне, их закоренелые враги, нападут с тыла. Равным образом в случае дождя верблюды не смогли бы пуститься рысью обратно через глинистые равнины у Ремта, и весь отряд был бы перерезан и перебит.

Мы встревожились. Племя сирхан являлось нашим последним ресурсом, откуда мы могли получить подмогу, и, если бы они отказались отправиться с нами, мы были бы не в состоянии выполнить в назначенное время проект Алленби. Поэтому Али собрал вокруг нашего небольшого костра лучших людей племени и привел Фахада, Мифлеха и Адуба, усилив ими ту часть, которая поддерживала нас. Мы начали поносить при них людей сирхан за осторожность, казавшуюся нам все более постыдной после нашего долгого пребывания в пустыне.

Мы очень долго бились над ними, упоминая о всемогущем Боге и бесконечности, о великих целях восстания и о чести сражаться за него.

То была полусвязная, прерывистая беседа, вызванная нашим крайним отчаянием. Едва ли я могу воспроизвести ее смысл. Моя память сохранила лишь постепенное смирение людей сирхан, ночное безмолвие, в котором увядала их многоречивость, и, наконец, их ревностную готовность сопровождать нас, какова бы ни была наша цель.

Перед рассветом мы призвали старого Абд эль-Кадера и сообщили ему, что люди сирхан отправляются после восхода солнца с нами под его надзором в вади Халид. Он пробурчал, что это очень хорошо.

Истощенные, мы прилегли на минуту, но очень рано уже были на ногах, чтобы произвести смотр новым союзникам. У них был свирепый, ободранный вид. В три часа пополудни выступили в Азрак. Али никогда не видал Азрака, и мы торопливо поднялись на каменную гряду, возбужденно беседуя о войнах, песнях и страстях прежних пастушеских королей со звучными именами и о римских легионерах, гарнизоны которых некогда изнемогали в здешних местах.

Нам преградила путь голубая крепость на скале над шелестящими пальмами, окруженная свежими лугами и сверкающими источниками. Али дернул поводья, и его верблюд, осторожно выбирая дорогу, двинулся вниз по потоку лавы к пышному дерну возле источника.

Внезапно мы заметили, что с нами нет Абд эль-Кадера. Мы искали его повсюду и разослали наших людей на поиски. Они вернулись с арабами, и те рассказали нам, что, сразу после того как мы отправились в путь, Абд эль-Кадер поскакал на север через слоистые кочки в направлении гор Джебель-Друз. Арабы не знали наших планов, а Абд эль-Кадера ненавидели и, видя его отъезд, только радовались. Но для нас это исчезновение было дурной вестью.

Из намеченных нами ранее трех мостов Ум-Кейс уже отпал. Без Абд эль-Кадера становился недоступным и вади Халид. Это означало, что мы обязательно должны попытаться взорвать мост у Тель-эль-Шехаба.

Чтобы добраться до него, мы должны были пересечь открытую местность между Ремтом и Дераа. Абд эль-Кадер убежал к врагу с донесением о наших планах и силах. Если турки примут даже самые незначительные предосторожности, они поймают нас у моста в западню.

Мы устроили совет с Фахадом и все же решили двинуться вперед, уповая на обычную неумелость врага. На следующее утро мы продвинулись вперед на многие мили, пока не нашли у Абу-Саваны кремнистую ложбину, изобиловавшую восхитительно прозрачной дождевой водой, наполнявшей до краев узкий канал в два фута глубиной и около десяти шириной, но длиной в полмили. Ей предстояло служить нам отправной точкой при набеге на мост.

Чтобы увериться в ее безопасности, мы проехали на несколько ярдов дальше к вершине невысокого холма и внезапно увидали оттуда удаляющийся отряд черкесских всадников[62], посланных турками осмотреть, не занята ли ложбина с запасом воды. К нашей взаимной удаче, они разминулись с нами на пять минут.