Похоже, отец уже давно и основательно праздновал свой «триумф». На тележке с подносом перед ним стояли две опустошенные фляги из-под шнапса, а третья была опорожнена наполовину. Вдобавок на полу, рядом с креслом, выстроилась целая батарея из пивных металлических банок. Нехитрая закуска майора состояла из жареных сарделек и маринованных грибочков.
Общаться, что-то говорить, угрожать было бессмысленно и бесперспективно.
– Я им всем показал, где раки зимуют! – кричал Андронов.
– Кому и что ты показал? Маньяк! Так знай, что Бессмертнов, слава богу, остался жив! И друзья его остались живы. А десятки людей из-за тебя погибли, понимаешь?! Черт бы тебя побрал?! А я, дура, хотела спасти тебя, вернуть к жизни. Окончательно избавила тебя от Глушака! А ты? Чем ты ответил мне? Самым настоящим предательством!
Виктория была на грани истерики. Женщину обуяла такая нестерпимая ненависть к отцу, что будь сейчас у нее под рукой тот самый пистолет, то наверняка пустила бы его в ход.
– Ты страшный человек, папочка! Сегодня я окончательно убедилась, что тебя исправит только могила.
– А разве ты сама не убийца?! – всхлипывая, спросил вдруг Андронов.
– Нет, я не убийца! Я палач! Ибо я уничтожаю зло во имя добра и не трогаю невинных людей.
– Все одно – убийца! Кто тебе дал право решать, что есть зло и что есть добро?!
– Хватит. Мне все надоело! Я хочу, чтобы ты немедленно, слышишь, немедленно, покинул Швейцарию! Я отдам тебе свою машину, только поскорее убирайся с глаз долой!