Восстание вассала

До Андронова стал доходить смысл слов, обращенных к нему Крамером. Сработало перманентно живущее в нем своеобразное ползучее вдохновение. Практически мгновенно Николая озарила потрясающая идея, как можно мастерски «подставить» Ростовцева. Чтоб его самого вбили в доску, как ржавый гвоздь.

Благостное настроение вернулось к нему.

– Эммануил Додонович, допустим, что я соглашусь и сразу же после того, как вы подпишетесь под всеми этими бумажками, объявлю, так сказать, первую жертву. Только сначала надо решить вопрос о вознаграждении. Ведь я рискую собственной шкурой, если оставлю вас в живых. Думаю, если вы мне подарите одну из ваших платиновых карточек на предъявителя в швейцарском банке и укажете пин-код…

– Господи, как же вы мелко плаваете, Николай Георгиевич, – оживился Крамер.

– Почему это я мелко плаваю? – обиженно нахмурился Андронов.

– Ну, во-первых, хранящихся на всех моих карточных счетах денег намного меньше, чем я вам предлагаю. Во-вторых, перевод пяти миллионов долларов без контракта, можно сказать, просто так, обязательно вызовет подозрения… Вам это надо?

– Так что же вы предлагаете?

– А вот что. Предлагаю лично вам сопроводить меня обратно в Швейцарию. Там я помогу открыть счет на предъявителя в надежном банке и на него перечислю обещанную сумму. Это будет своеобразная гарантия того, что меня не уберут по дороге.

«Как здорово все складывается. Я же и так должен доставить эту амебу обратно! Так потребовал Глушко. Я выполню его указание», – с ликованием подумал Андронов, но вслух произнес:

– Только вот что, Эммануил Додонович, полетим не в Швейцарию, а в Вену. Там у меня уже есть давний счет на предъявителя. Правда, на нем ничего нет. Но мне все равно с ним как-то привычнее.

– Что ж, вполне логично, – согласился Крамер.

Он понятия не имел, что банковский счет на предъявителя, показанный ему на клочке бумажки, был открыт Викторией Чернявской всего лишь несколько дней назад.

– Тогда к делу! Вот перо, вот бумага и нечего резину тянуть! – Майор пододвинул заложнику стопку бумаг. – Да, забыл вас предупредить. Когда вы все это напишете и подпишете, вам придется, как минимум, еще сутки пробыть здесь под наблюдением нашего Малюты. Эксперты должны будут сличить вашу подпись с имеющимися у них образцами. Так что шалить не советую. Иначе…

– Да за кого вы меня держите, майор?! – возмутился Крамер. – Я вам что, мальчишка с Дерибасовской? Я уже мысленно расстался с теми деньгами. Лучше прикажите принести нормальной еды. У меня ж режим…

Получив на руки написанную по шпаргалке Крамером дарственную и все нужные подписи, Андронов сканировал их и, как было заранее оговорено, переслал по электронной почте для сверки.

Графологическая экспертиза, о которой Андронов упомянул ранее, вовсе не являлась блефом. Он действовал точно, как приказал шеф.

Долгожданный звонок от шефа раздался далеко за полночь.

– Все нормально, майор, – сухо произнес в трубку Глушак. – Можете доставить эту рухлядь обратно. И сразу возвращайтесь.

– Понятно, – внутренне ликуя, ответил Андронов, содрогаясь от радости при мысли о своих пяти миллионах.

…Весь полет до Вены Крамер не переставая зудел ему на ухо о том, что так и не услышал имени человека, который так грубо и нагло его обобрал.

– Почему вы играете на моих нервах? Что за садизм? – приставал он. – Наша сделка висит на волоске.

– Вы узнаете имя этого человека, только когда завершится вторая часть нашей сделки, – молвил Николай.

– Вы ведете нечестную игру, Николай Георгиевич, – возмутился Крамер. – Так дела не делаются.

– Да что вы говорите? Не узнав вас ближе, я, может, и повел бы себя по-другому. Вы сами любого объегорите, – хихикнул в ответ Андронов. – Короче, так: утром деньги – вечером имя, вечером деньги – утром имя. Надеюсь, вы хорошо знакомы с классикой?

– Еще как знаком! Лучше Ильфа и Петрова эту сраную жизнь никто никогда не описывал.

– Вот за что я вас уважаю, Эммануил Додонович. Вы, как ни одна нация на свете, умеете постоять друг за друга. Правда, есть еще и армяне, но они, как я знаю, тоже закамуфлированные евреи. Но только не признаются в этом.

– А вы, случаем, не неофашист, Николай Георгиевич?! – осторожно спросил Крамер.

– Нет, я князь с глубокими историческими корнями, – зевнул Андронов и откинул голову на подголовник кресла с намерением хоть немного вздремнуть.

Но доставить такое удовольствие его спутник позволить не мог.

– Тогда послушайте анекдот.

– Что еще за анекдот? – нехотя спросил Андронов.

– Современный, еврейский, раз вы не погромщик, – охотно объяснил Крамер. – Итак, еврея спрашивают, сколько в Израиле морей? Подумав, тот отвечает: Средиземное море. Красное море. Мертвое море.

– А еще? – спрашивают его.

– Ну, еще некоторые называют Галилейское море.

– Верно, – говорят ему. – А еще?

Тот, кого спрашивают, в замешательстве.

– Больше не знаю, – говорит он.

– Ну и дурак. Еще в Израиле есть море евреев и море арабов.

– Ну и что здесь смешного? – неожиданно для рассказчика спросил Андронов. – Я, например, тоже в географии не силен. Вот я вам расскажу анекдот, так он действительно смешной. Ребе спрашивают: