Восстания военных поселян в 1817-1831 гг.

«Все, что составляет наружность, — пишет Маевский, — пленяет глаз до восхищения; все, что составляет внутренность, говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте себе дом, в котором мерзнут люди и пища; представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения; представьте, что корова содержится, как ружье, а корм в поле получается за 12 верст; что капитальные леса сожжены, а на строение покупаются новые из Порхова, с тягостнейшею доставкою; что для сохранения одного деревца употреблена сажень дров, для обстановки его клеткою, — и тогда получите вы понятие о государственной экономии. Но при этом не забудьте, что поселянин имеет землю по названию, а общий его образ жизни — ученье и ружье. Притом от худого расчета или оттого, что корова в два оборота делает в день по 48 верст для пастбища, всякий год падало от 1 000 до 2 000 коров в полку, чем лишали себя назема и хлебородия, и казна всякий год покупала новых коров… В больницах полы доведены до паркетов, и больные не смели прикоснуться к ним, чтобы не замарать; у каждого поселенного полка была мебель, но она хранилась как драгоценность: на ней никто не смел сидеть».

Начальствующий состав поселенных войск состоял из отбросов армии. Честные и порядочные офицеры всячески уклонялись от службы в военных поселениях. Царь, впрочем, старался сам подбирать кадры офицеров, знающих только фронт и мордобой и ни в какой степени не зараженных «умствованием». Подобные начальники, которым дана была неограниченная власть над жизнью поселенцев, разумеется, видели в них только средство для собственного обогащения. В поселениях процветало воровство. Адъютант начальника южных поселян графа Витта майор Гончаров в 1823 г. был предан суду за то, что присвоил 229.695 руб. поселенских денег. В сохранившейся по этому делу переписке (между Гончаровым и гр. Виттом) оба они взаимно уличают друг друга в злоупотреблениях. В одном из писем Гончаров утверждает, что отчет о сумме на один миллион пятьсот семьдесят три тысячи рублей, находившихся в распоряжении гр. Витта, сделан неправильно, без доказательств: «нет полных на расход сей документов».

В южных поселениях командир 2-й уланской дивизии генерал-майор Юзефович растратил из общественных сумм 144 418 р. За систематическое хищение общественных сумм в могилевском поселении были преданы суду все офицеры. А сколько злоупотреблений осталось неизвестным никому, кроме пострадавших?

Обещанного царскими указами благополучия не было: поселяне постепенно нищали. О том, что представляли собой военные поселения к началу нового царствования, с исключительной откровенностью сказал Николаю сопровождавший его в поездке по новгородским поселениям в 1826 году офицер его свиты.

Автор представленной царю записки находит, что «после восьмилетних усилий и несметных расходов военные поселяне представляют самое несчастливейшее зрелище».

Результаты ведения дела, несмотря на изнурительный труд поселян, самые плачевные: «коренные жители из зажиточных крестьян сделались убогими; действующие солдаты, из которых многие проливали кровь свою за отечество, суть работники (батраки) хозяев, без жен, без собственности. Они несут все бремя строевой службы и сверх того изнуряются без всякой платы различными работами: роют канавы, возят камни, расчищают поля, делают дороги, помогают хозяину в полевых работах. Рабочие баталионы замучены, и начальники их не стыдятся удерживать у них заработанные кровавым потом деньги для приращения поселенных капиталов».

Дома, в которых живут поселенцы, построены худо; в них холодно и тесно. Для женатых постояльцев вовсе нет помещения; дворы тесны, и помещений для скота недостаточно, а требуемая чистота «столько для солдата обременительна, что одна непомерная строгость в силах оную удержать». Автор приходит к выводу, что — введением военных поселений не достигнуто «ни единой черты» из намерений правительства. «Коренные жители если не могли быть довольными переменою своего состояния, то могли сохранить свое имущество. Они разорены. Действующих баталионов солдаты несчастнее прежнего. Рабочие баталионы измучены, строение солдатское худо построено и не соответствует цели своего назначения; расходы на содержание полков значительно увеличены. Надежда на избавление губернии от рекрутской повинности сделалась пустою мечтою. Осталась одно неоспоримое — предстоящая опасность, ибо если необыкновенная строгость и даже жестокость удерживали по сие время порывы негодования, то можно ли надеяться сим единым средством удержать оную навсегда?»