Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть

Вы наверняка задаете себе вопрос: что думал Карл Великий обо всем этом на смертном одре? Было ли у него ощущение успеха, или он сознавал относительно небольшое количество – пока! – тех центров, где уже процветали новые знания, и тот факт, что многие церковные службы все еще проводятся не так, как ему хотелось бы? Нравственная сторона проекта, с более желчной современной точки зрения, выглядит совершенно безнадежной, так как, даже если вы сделаете людей более набожными, они не обязательно будут вести себя сколько-нибудь лучше в нравственном смысле, и, возможно, Карл Великий, будучи стреляным воробьем, думал и об этом тоже. Но с точки зрения по крайней мере исторической важности его необыкновенные успехи с избытком перевешивают любые промахи, даже если потребуется еще немного времени, чтобы они стали полностью очевидны. Прежде всего, церковная раздробленность, характерная для периода после распада Римской империи, была повернута вспять благодаря осуществлению императором всеобъемлющей и безоговорочной религиозной власти. Во всей империи теперь была одна христианская культура, и христианство перестало существовать как отдельные религии в разных королевствах (за исключением Британских островов). Будет далеко не преувеличением заключить, что именно проект реформ Карла Великого дал толчок к появлению западного латинского христианского мира, так как он определил и распространил общую латинскую христианскую культуру, которая с той поры его объединяет. Что произошло с западным христианством, когда императорская власть, создавшая его, перестала существовать, и как этот процесс в конечном счете породил Вторую Римскую империю – это тема заключительной главы.

Глава 8. Habemus papam: «взлет» папской власти

11 ноября 1215 г. в Риме начался крупнейший церковный собор христианских вождей, который когда-либо видел мир. В нем лично участвовали около четырехсот епископов и восьмисот аббатов. Присутствовали также и представители от всего соборного духовенства Западной Европы, где не было епископов, а также группа наблюдателей, посланных восточными патриархами. Собравшиеся Отцы Церкви приступили к разработке самой амбициозной программы тотальной реформы христианства, когда-либо проводимой в мире: в духе correctio Каролингов, но заново определенной в промышленном масштабе.

Один блок соборных канонов наносил удар по коррупции духовенства. Многие установившиеся порядки были объявлены вне закона, включая назначение несовершеннолетних родственников на церковные должности, продажу церковных должностей и открытую распущенность. Собор также сделал все возможное, чтобы придать этому осуждению больше основательности: восьмой канон устанавливал, что любая официально зарегистрированная жалоба на духовное лицо должна быть полностью расследована, а не просто положена под сукно. Монахи тоже получили свою долю внимания: двенадцатый канон требовал, чтобы в каждой архиепископской провинции был создан надзорный орган (под названием капитул), обязанный контролировать поддержание должной дисциплины среди монахов (эта идея возникла из прецедентов, установленных в Дании в 1205 г. и Риме в 1210 г.).

Однако еще больший акцент был сделан в отношение мирян: ответственности духовенства за обеспечение прихожанам как можно лучших церковных служб и благочестивой дисциплинированности мирян в ответ на это. Среди многих ярких моментов двадцать первый канон постановлял, что все миряне, мужчины и женщины, должны приходить на исповедь по крайней мере раз в год, своевременно выполнять любую епитимью и принимать святое причастие на Пасху. Десятый канон затрагивал вопросы проповедования – главного механизма, посредством которого в основном безграмотные миряне обучались своей религии. На соборе была выражена особая озабоченность состоянием дел в крупных епархиях, где епископ (ответственный за проповедование христианства с древних времен) мог вести борьбу за обеспечение соответствующего повсеместного чтения проповедей. Одиннадцатый канон требовал, чтобы каждый архиепископ митрополии обучал Священному Писанию священнослужителей и других членов духовных орденов, отвечавших за мирскую паству. Девятнадцатый и двадцатый каноны обращали внимание на церковные здания, требуя, чтобы освященные хлеб и вино хранились в освященных условиях в церкви, а к самим церквям должно было быть отношение как к священным местам, предназначенным только для проведения религиозных служб (в это время деревням стали необходимы помещения, которые были бы отделены от церквей). Каноны пятидесятый – пятьдесят второй даже обратились к браку, требуя, чтобы он торжественно заключался в церкви как полностью оплаченное христианское таинство, и заново установили запрет на инцест с почти не поддающихся контролю семи ступеней родства (по этому закону, честно говоря, почти все являются слишком близкими родственниками, чтобы вступать в брак) до четырех.