Восстановление щитовидной железыРуководство для пациентов

— Дело в том, что после того, как я обследовалась, он переговорил обо мне по телефону с цитологом, эндокринологом и хирургом. И мне назначили операцию. Представляете, у меня через месяц операция! — ответила пациентка. В её глазах можно было прочесть и понимание, и некоторую успокоенность отсутствием страшного диагноза. Но и глаза, и мимика все ещё выражали вопрос: «Действительно ли это так?».

Я открыл книгу профессора O. K. Хмельницкого «Цитологическая и гистологическая диагностика заболеваний щитовидной железы» на девятой странице и предложил прочесть следующее: «Фолликулярные клетки, или тиреоидный эпителий образован тироцитами, которые образуют основную массу паренхимы органа. Тироциты, или А-клетки по классификации Н. А. Краевского и соавт. (1976), выстилают просвет фолликулов… Функция тироцитов заключается в синтезе, накоплении и выделении тиреоидных гормонов — трийодтиронина (Т3) и тетрайодтиронина (Т4), или тироксина».

Справка:

эпителий разновидность биологической ткани (классификационно, к ней и относятся клетки щитовидной железы),

паренхима — вся ткань органа, выполняющая его основную функцию,

фолликулы — структурные элементы щитовидной железы (стр. 13–16).

На другой странице этой монографии можно прочесть о клетках Гюртля: «Эти клетки… обладают высокой метаболической активностью… Присутствие их в составе фолликулов и вне их расценивается многими исследователями как компенсаторное приспособление на клеточном уровне. Клетки эти называются по разному: клетки Hurthle (Гюртля), клетки Askanasi (Аскинази или Ашкинази)… Неоднократно указывалось, что неправильно употреблять термин «клетки Hurthle», поскольку Hurthle описал их у собак и, вероятнее всего, это были С-клетки. Но, несмотря на это, среди клиницистов и хирургов (особенно США) этот термин широко укоренился».

Справка:

метаболическая обменная, т. е. связанная с обменом веществ,

С-клетки — разновидность клеток в щитовидной железе. Располагаются рядом с фолликулами. Выделяют гормон кальцитонин, который способствует уменьшению кальция в крови и отложению его в костях.

После этого пациентка вздохнула, как бы расставаясь с последними сомнениями.

Пункция

Почему мы так настораживаемся при слове «пункция»? Правильно, это мы заранее включаем свой природный охранительный режим против неизвестного и, вероятно, очень болезненного.

— Пункция — это, наверно, больно. А раз больно, значит неприятно. И это ещё мягко сказано! И совсем не полезно… Вот! Это может быть вредно! Доктор, а может быть не нужно эту самую пункцию делать? — примерно так мелькают явные и скрытые мысли у каждого из нас, при необходимости проведения подобных процедур. Эти мысли могут и не облекаться в слова и звучать как музыка на один знакомый мотив.

— Нет, не пойду делать пункцию, — категорически заявляют одни.

— А может быть, можно без неё? — говорят вторые.

— Эх, делайте, если нужно, — соглашаются третьи.

Эти три группы пациентов в мире распределяются

примерно так: 30–40 %, 20–30 %, 40–50 %. В какой же группе Вы? Для того, чтобы определится с ответом, мы рассмотрим все преимущества и недостатки этого диагностического шага.

Так что же включает в себя понятие «пункция»? Что же это за «-ция» такая, как говорил сочинитель ребусов из «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова?

Пункция — это прокол. Да, действительно, больновато. Но врачи стараются, по-возможности, облегчить страдания и степень повреждения. И если нельзя обезболить, то применяют другие способы. Например, применяют специальные тонкие иглы. Это так и называется: тонкоигольная пункционная биопсия.

Чего же мы опасаемся? Думаю, многого. Но часто не обосновано. Мы готовы отвергать полезное вместе с вредным. Невольно мы можем стать своеобразными нигилистами, отрицающими абсолютно всё, что выходит за пределы наших ежедневных привычек. Мы не замечаем множества опасных и близких к ним событий, незаметно вошедшими в нашу жизнь. Привыкаем… Мы становимся беспечно слепы ко всему привычному. И болезненно принимаем в штыки всё новое, не вникая в его необходимость и полезность.

Как-то у меня состоялся телефонный разговор с бабушкой одного маленького пациента. Нужно было обследовать состояние щитовидной железы у мальчика шести лет. Я начал объяснять. Но тут же, в ответ на необходимость проведения комплекса диагностических процедур, услышал настойчивый и несколько возмущенный отказ.

— Мы не хотим подвергать его никаким вредным влияниям. УЗИ ведь вредит. И ещё этот анализ крови! Скажите, а как можно обследовать без этого?