Восстановление здоровья в домашних условиях: как самому поставить себя на ноги и вернуть подвижность суставов

Я, очень расстроенный, позвонил в областной отдел здравоохранения. И мне ответили: «Да, произошла ошибка. Но мы вам поищем что-нибудь подходящее!» И нашли – в том же Дмитровском районе, в селе Куликово место участкового врача. Участок состоял из 15 деревень! Предыдущего доктора уволили за пьянство, участок был пустой, работать некому. И меня уговаривали поработать там месяца четыре, не больше. А потом сразу обещали перевести на хирургическую работу. И я согласился – нельзя же такое количество людей оставлять без медицинской помощи. На дворе стоял 1955 год.

Кстати, хочу немного остановиться на воспоминаниях о Сталине.

Я был свидетелем ситуации, связанной с «делом врачей», и видел похороны вождя.

«Дело врачей» объявили, когда я был на четвертом курсе мединститута, шел 1953 год. Вот тогда я увидел, какую силу имеет пропаганда. Все газеты писали, что врачи – убийцы. Арестовали большую группу врачей – ведущих медиков Москвы. Их обвинили, что они способствовали смерти многих людей, в том числе и Фрунзе. Сложилась такая атмосфера, при которой опустели поликлиники и аптеки. Люди боялись ходить к «убийцам в белых халатах». А если врач был еще и евреем, то все! Увидев его, люди переходили на другую сторону дороги. Мы боялись ездить в общественном транспорте.

Мы же студенты! Народ, влюбленный в свою будущую профессию. Поэтому мы увлеченно и достаточно громко рассказывали, где были на операциях, что видели, и как все прошло.

Но в эти страшные дни мы ездили молча, словно набрав в рот воды. Боже упаси сказать что-то на врачебную тему! Одергивали пальто, чтобы не видно было край белого халата. Мы знаем такие случаи, когда других студентов со скандалом высаживали из автобуса.

До сих пор удивляюсь, как можно было вот так оболванить огромный многомиллионный город!

Я помню, что заведующего терапевтической кафедрой нашего института академика Виноградова тогда посадили. Он был один из тех, кто лечил Сталина. И на другой день после его ареста заведовать кафедрой пришел другой профессор, с санитарно-гигиенического факультета. Следом за ним пришли новые преподаватели, сотрудники кафедры. И такая жизнь была до самой смерти вождя. Весной стали выпускать заключенных врачей. Вернулся к нам и Виноградов. В один день все поменялось обратно. Новые сотрудники кафедры ушли, а старые вернулись.

Очень хорошо помню похороны Сталина. Как же мы все были тогда оболванены! Насколько затуманен был наш мозг!

У меня тогда была беременная первая жена. Но мы, как и все, пошли смотреть похороны Сталина.

Жуткие толпы народа! Все хотели прорваться к Колонному залу Дома союзов, чтобы отдать дань умершему Сталину Я помню, что самая большая давка была на Трубной площади. Мы дошли до Сретенских ворот, а там уже двигались еле-еле, сдавленные со всех сторон людьми. Честно говоря, стало страшно, в первую очередь за беременную жену. Зачем нам все это надо? Надо быстрее отсюда выбираться. Мы с большим трудом вылезли из этой толпы. И это было наше счастье: как я потом узнал, было очень много человеческих жертв. Людей просто раздавливали… Это очень страшно. Не стоило ради такого зрелища жертвовать жизнями…

Но вернемся к моей деревенской жизни.

Проработал я там не четыре месяца, как рассчитывал, а два года.

И эти годы были одними из лучших в моей жизни.

На старенькой скрипучей машине меня привезли к пункту назначения – в больницу. Я увидел перед собой крепкое, добротное здание бывшей церковно-приходской школы. Одноэтажное здание, но с высокими потолками и большими окнами. Водитель, который меня привез, предложил сначала завезти домой, оставить вещи, передохнуть. Но мне не терпелось приступить к работе.