Восставшая из ада

Лысый мягко стронул машину с места и, насвистывая что-то веселое, выехал на проезжую часть. Как только ему представилось такая возможность, он резко увеличил скорость, вырвав приземистое обтекаемое тело своей машины из основного автостада, ползущего по дороге. Но, заметив скопление машин впереди, неохотно сбросил скорость.

Лысый очень любил быструю езду, но какая быстрая езда на вечерних улицах Москвы?

* * *

Прежде чем сделать очередной телефонный звонок, Борис долго курил, в одиночестве запершись в своей конторке. Непрерывно затягиваясь, он не сводил ненавидящих глаз с желтого корпуса своего телефонного аппарата, как будто в этом аппарате и заключался источник всех бед Бориса.

– Все-о-о пройде-от, и печаль и радо-о-ость. Все-о пройде-от... – горланило радио, Борисом включенное, чтобы создать иллюзию продолжающейся большой жизни, в непрерывном течении которой предстоящий Борису звонок должен казаться незначительным.

– Ладно, – набравшись, наконец решимости, сказал Борис и затушил сигарету в блюдце с широкой трещиной посередине, служившей ему пепельницей, – ну, господи, пронеси. Поехали.

Он поднял трубку и медленно начал вращать щербатый телефонный диск, как стол на спиритическом сеансе.

– Покуда призра-ак не ответит эхо-о-ом, – напел ему невидимый исполнитель, втиснутый в протекающие несколько минут радиоэфира, – после-едним воплям зуммера в но-о-о-чи-и...

– Каркает еще, – проворчал Борис, вставив палец в отверстие диска, обозначенное последней цифрой телефонного номера, – призрак, призрак. Я всегда выкручивался. И на этот раз...

Он крутанул диск и замер, почти не дыша, вслушиваясь в длинные гудки. Надеясь на то, что линия занята и можно еще на полчаса отложить этот крайне неприятный телефонный разговор.

– Слушаю! – рявкнуло вдруг из телефонной трубки так, что Борис вздрогнул. – Кто это?!

– Это я, – сдавленным голосом проговорил Борис и ничего больше проговорить не смог.

– Кто – я? – спросили его. – Давай, называйся, чего мямлишь!

– Я – Борис, – нашел в себе силы представиться Борис.

– Какой Борис? Ах, Бори-ис! – зарычали в трубке. – Вспомнил тебя! Твой срок сегодня истекает! – тут телефонный собеседник Бориса, видимо, посмотрел на часы и объявил. – Уже истек! Семь часов вечера? Ты чего, падла, бабки мне не везешь?

Борис долго облизывал пересохшие губы, прежде чем решиться сказать:

– Я сейчас никак не могу. Мне еще хотя бы неделя нужна. Меня ограбили. Кто-то все из квартиры вынес.

– Не свисти! – оборвали его. – Никакой недели я тебе на дам. Я и так полгода ждал, пока ты бабки соберешь. Карточный долг – долг чести, знаешь ведь?

– Знаю, – проблеял Борис.

– А насчет ограбления это ты своей бабушке расскажешь.

Покойнице. Ты же мне в прошлом месяце свистел, что тебя обчистили. Было, а?

Борис зажмурился, проклиная свою короткую память.

– Короче так, – подытожил суровый собеседник, – ты мне не гони больше ничего. Я через полчасика подъеду. Чтобы бабки были. Иначе...

– Подожди! – взмолился Борис. – Ну дай мне еще немного времени! Я подсоберу немного и тебе все-все отдам! В натуре говорю! Вот – бля буду, если не отдам. Ну, тебе же на эти деньги – тьфу! У тебя же в кармане каждый день на мелкие расходы в два раза больше лежит! А для меня это сумма. Мне время надо еще немного.

– Нет, – коротко ответили ему, – на бабки мне насрать на твои, это правда. Но законы надо соблюдать. Если один не отдаст, второй не отдаст, тогда все вверх дном пойдет. Никаких понятий не будет, ничего...

– Да отдам я! Завтра, завтра отдам!

– Ты меня полгода завтраками кормишь. Жди. Я приеду через полчаса. Через двадцать минут. Если бабок не будет, пеняй на себя.

– Я тебе словодаю, – начал было кричать в трубку Борис, но, услышав короткие гудки, смолк.

Он положил трубку на рычаг и опустился на стул. Потом вдруг вскочил и, пробормотав:

– Дергать надо! – кинулся к двери, но у самой двери остановился, махнул рукой и вернулся опять за стол.

– Все равно найдут.

Трясущимися руками Борис достал сигарету и закурил. Обрывки мыслей, как разорванная в клочки газета, кружились у него в голове:

«Что ему пообещать? Машину? Продал давно. Денег у меня нет совсем, вчера последнее проиграл. Квартиру? Так она у меня уже заложенная. Господи, что мне делать-то? Пропаду ведь».

* * *

Наташи дома не оказалось.

– Странно, – бормотала себе под нос Даша, выходя из подъезда дома, где она жила, – обычно в это время она у себя дома находится. Отсыпается после бессонной и бурной ночи.

Где же она может быть?

Нахмурившись, Даша прошла к своей машине и села за руль.

Постучала пальцами по панели управления и пожала плечами. А потом неожиданно для себя рассмеялась.

«Ну, конечно, – подумала она, – какая же я дура, как я раньше об этом не подумала! Она может быть у Васика – где же еще!»

Даша завела машину и, все еще улыбаясь, вырулила со двора.

Но очень скоро она утратила веселое расположение духа.

В голове ее рождались одна за другой фразы предстоящего ей разговора с Натальей.