Восставшая Луна

— Достопочтенный председатель, я полагаю, что транспортное сообщение с Луной скоро будет восстановлено. Можно ли устроить так, чтобы я и мой коллега отбыли туда на первом же корабле? Поскольку, сэр, я вынужден признать, что слабость, вызванная повышенной силой тяжести, та самая, о которой я говорил, в нашем случае является вещью весьма реальной. Наша миссия завершена; и теперь нам надо вернуться домой.

Он ни слова не сказал о баржах с зерном. Не сказал он ни о «швырянии камнями», ни о том, что нет смысла в том, чтобы бить корову. В голосе профа звучала усталость.

Председатель наклонился вперёд и с мрачным удовлетворением произнёс:

— Профессор, это представляет определённые трудности. Проще говоря, вам предстоит предстать перед судом по обвинению в преступлениях против Великой Хартии и даже в преступлениях против человечества… формулировки обвинения сейчас уточняются. Однако я сомневаюсь в том, что для человека вашего возраста и здоровья в качестве наказания потребуют чего-либо более серьёзного, чем вынесение условного приговора. Неужели вы считаете, что мы поступим благоразумно, если дадим вам возможность вернуться туда, где вы совершили свои незаконные деяния, — туда, где вы сможете множить причинённый вами вред?

Проф вздохнул:

— Я понимаю ваше положение. В таком случае, сэр, может быть, вы позволите мне откланяться? Я очень устал.

— Конечно. Но оставайтесь в распоряжении Комитета. Слушания объявляются закрытыми. Полковник Девис…

— Сэр?.. — Я уже разворачивал своё инвалидное кресло, чтобы как можно скорее вывезти профа туда, где снаружи нас ждали те, кому было поручено сопровождать нас.

— Можно вас на два слова? В моём офисе.

— Ну… — Я взглянул на профа, его глаза были закрыты, и, казалось, что он потерял сознание. Но он шевельнул одним пальцем, подзывая меня к себе. — Достопочтенный председатель, я не столько дипломат, сколько сиделка, чья обязанность — присматривать за ним. Он пожилой человек, и он — болен.

— О нём позаботятся сопровождающие вас лица.

— Ну… — Я приблизился к профу настолько, насколько можно было это сделать при помощи кресла, и наклонился к нему. — Проф, с вами всё в порядке?

Он шепнул тихонько:

— Посмотри, что ему нужно. Соглашайся с ним. Но от прямых ответов увиливай.

Несколькими минутами позже мы с председателем остались вдвоём, не пропускающая звуков дверь была заперта, хотя это ровным счётом ничего не значило — в комнате наверняка было не меньше дюжины электронных «ушей», к этому количеству нужно прибавить ещё одно «ухо», которое находилось в моей левой руке.

— Налить вам что-нибудь? Или, может быть, кофе? — спросил он.

— Нет, благодарю вас, сэр, — ответил я. — Здесь мне приходится следить за диетой.

— Я так и думал. Ваши передвижения и правда ограничены этим креслом? Вы выглядите вполне здоровым.

— Если понадобится, то я смог бы встать и пересечь комнату. Но после этого я, возможно, упаду в обморок. Или со мной случится что-нибудь похуже. Я вешу сейчас в шесть раз больше обычного и предпочитаю не рисковать. Моё сердце непривычно к таким нагрузкам.

— Я так и думал. Полковник, я слышал, что вы угодили в какую-то глупейшую переделку в Северной Америке. Мне жаль, искренне. Варварское местечко. Когда мне приходится там бывать, я не испытываю ничего, кроме отвращения. Полагаю, что вам хотелось бы знать, зачем я пригласил вас.

— Нет, сэр, думаю, что вы скажете мне об этом, когда сочтёте нужным. Зато мне очень интересно, почему вы до сих пор продолжаете называть меня «полковник».

Он засмеялся резким, лающим смехом:

— Думаю, всему виной привычка. Всю жизнь приходится следовать протоколу. Но возможно, что вам не придётся отказываться от этого звания. Скажите, что вы думаете о нашем пятилетнем плане?

— Полагаю, что от него дурно пахнет.

— А мне кажется, что он был весьма тщательно продуман. Да, в него вложено много усилий мысли. Полковник, вы кажетесь человеком разумным, и я знаю, что вы таковым и являетесь. Мне известно не только ваше прошлое, я осведомлён практически о каждом произнесённом вами слове, почти о каждой мысли, которая приходила к вам в голову с тех пор, как вы ступили на Землю. Вы родились на Селене. Вы считаете себя патриотом? Патриотом Селены?

— Полагаю, что да. Хотя я склонен считать, что мы сделали именно то, что должно было быть сделано.