Восставшая Луна

Помещение, предназначенное для иммигрантов, было пустым, если не считать того, что вдоль стен стояли в ряд человек сорок, выглядевшие как только что привезённые ссыльные, — все были в скафандрах с пристёгнутыми шлемами. Это были жители Терры, которые собирались вернуться домой, туристы, застрявшие здесь из-за заварухи, и несколько учёных. Их скафандрам предстояло остаться на Луне — перед тем как корабль взлетит, скафандры должны были выгрузить. Я взглянул на них и подумал о пилоте-киборге. Когда «Жаворонок» готовили к этому полёту, с него сгрузили всё, что можно, так что на борту оставалось всего три амортизационных кресла и перегрузки этим людям придётся переносить лёжа на полу, и если шкипер не проявит осторожности, то землян просто размажет по этому самому полу.

Этими соображениями я поделился со Стью.

— Не волнуйся, — сказал он. — У капитана Лереза на борту имеются поролоновые подушки. Он не допустит, чтобы с этими людьми что-то случилось; они для него теперь — полис по страхованию его жизни.

21

Моя семья, все тридцать с лишним человек, от Деда до грудных младенцев, ждала нас на выходе из следующего шлюза, расположенного на один уровень ниже. Встреча была весьма прочувствованная — множество слёз и поцелуев, и на этот раз Стью уже не пытался отпрянуть. Малышка Хейзел превратила свои поцелуи в настоящую церемонию — у неё с собой были «кепки свободы», и она водрузила по одной на голову каждого из нас, а затем расцеловала. Это послужило сигналом для всей семьи — у каждого из них на голове появилось по кепке, а я, неожиданно для себя, прослезился. Возможно, чувство патриотизма проявляется именно так — у человека перехватывает дыхание и он так счастлив, что ему больно от этого. А может быть, я ощущал всё это потому, что снова был с теми, кого люблю.

— А где Слим? — спросил я у Хейзел. — Его что, не пригласили?

— Он не смог прийти. Он — младший распорядитель на церемонии вашей встречи.

— Церемония встречи? Да нам не нужно никакой встречи, кроме этой.

— Увидишь.

И я увидел. Хорошо ещё, что семья пришла встретить нас, потому что ещё какое-то время только эта встреча да поездка в Л-Сити (мы заняли целую капсулу) оставались единственными моментами, когда мне удалось их увидеть. На станции подземки «Западная» собралась ревущая толпа, у всех на головах были «кепки свободы», нас троих на руках донесли до Старого Купола. Мы были окружены телохранителями из числа стиляг, которые, сцепившись локтями, пробивали дорогу сквозь распевающую песни и выкрикивающую приветствия толпу. На юношах были «кепки свободы» и белые рубашки, а их подруги были одеты в белые джемперы и красные шорты — под цвет кепок.

На станции я получил множество поцелуев от женщин, которых я не видал ни раньше, ни потом, и то же самое произошло ещё разок, когда нас опустили на пол в Старом Куполе. Мне оставалось только надеяться, что меры, к которым мы прибегли взамен карантина, были достаточно эффективными — иначе половина Л-Сити сляжет с гриппом, а то и с чем-нибудь похуже.

Кроме того, я беспокоился о профе; церемония встречи была слишком бурной для человека, который часом раньше чуть не отдал Богу душу. Но сам проф не только наслаждался всей этой шумихой, но и произнёс замечательную речь в Старом Куполе — ей несколько недоставало логики, зато звонких фраз в ней было с избытком. В ней были и «любовь», и «дом», и «Луна», и «товарищи и земляки», и даже «плечом к плечу», и всё это звучало весьма неплохо.

В южном торце Купола, под огромным видеоэкраном, предназначенным для показа новостей, была воздвигнута трибуна. Адам Селен приветствовал нас, а затем на экране появилось увеличенное изображение лица профа, и зазвучал его многократно усиленный голос — кричать ему не пришлось. Но зато ему пришлось после каждого предложения делать паузу — рёв толпы заглушал даже громогласные звуки, льющиеся с экрана, и вне всяких сомнений, эти паузы сильно помогали профу, давая ему передышку. Но и сам проф больше уже не казался старым, усталым и больным; казалось, возвращение на Скалу послужило тем самым тонизирующим средством, в котором он столь нуждался. Да и я тоже. Было чудесно ощущать свой нормальный вес, чувствовать себя сильным и дышать чистым, обогащённым кислородом воздухом своего родного города.

А захудалым этот город не назовёшь! Старый Купол не в состоянии вместить всё население Луна-Сити, хотя всё выглядело так, словно именно это и попытались сделать. Я выделил на глаз участок площадью примерно в десять квадратных метров и попытался по головам произвести подсчёт количества находящихся на нём людей. Насчитал свыше двух сотен, что не составляло и половины от их числа, и бросил это дело. По оценкам «Лунатика», в этой толпе было приблизительно тридцать тысяч человек, но это кажется невероятным.