Восставшая Луна

«Националы» — именно так стали называть бумажные деньги — были подвержены инфляции: это были деньги военного времени, введённые в приказном порядке. Уже через день после их первого выпуска в обращение они обесценились на доли процента — это скрыли, выдав падение курса за «оплату операций по обмену». Но они всё же обладали некоторой покупательной способностью, а обменный курс этих денег никогда не падал до нуля, хотя и служил показателем стремительно растущей инфляции — новое правительство тратило деньги, которых не имело.

Но всё это было позже — Земле, Администрации и Федерации Наций был брошен вызов, причём сделано это было в нарочито наглой форме. Кораблям Федерации Наций было велено не приближаться к Луне ближе расстояния в десять её диаметров и не выходить на орбиты вокруг Луны ни на каком расстоянии. Приказ сопровождался угрозой, что нарушители будут уничтожены без предупреждения. (Мы не упомянули о том, как именно мы будем уничтожать их, поскольку выполнить свою угрозу мы были не в состоянии.) Кораблям, зарегистрированным на частных лиц, посадка могла быть разрешена при условии, если:

а) разрешение на посадку испрашивалось заранее,

б) корабль ещё на расстоянии в сто тысяч километров полностью переходил под управление станции наземного контроля Луны (под управление Майка) и следовал санкционированной траектории и

в) на корабле не должно было быть оружия, за исключением трёх единиц ручного оружия, дозволенного трём офицерам корабля.

Для подтверждения последнего пункта сразу же после посадки, ещё до заправки горючим и погрузки реактивной массы, корабль должен был быть подвергнут инспекции, до проведения которой никому не разрешалось покидать корабль. Нарушение этого правила каралось конфискацией корабля.

Ни одному человеку, за исключением членов экипажа корабля, занятых на погрузке, разгрузке или обслуживании корабля, не дозволялось сходить на Луну, исключение составляли только граждане тех стран Терры, которые признали Свободную Луну. (Её признал только Чад, но у Чада не было своих кораблей, хотя проф полагал, что некоторые из частных кораблей могут быть зарегистрированы под торговым флагом Чада.)

Был обнародован манифест, в котором было заявлено, что все ещё остающиеся на Луне учёные Терры могут вернуться домой на любом из кораблей, удовлетворяющем перечисленным условиям. В нём был и призыв ко всем свободолюбивым народам Терры осудить как уже причинённое нам Администрацией зло, так и её планы в отношении нас, признать нас и воспользоваться выгодами свободной торговли и полномасштабного сотрудничества. В документе указывалось, что не существует ни пошлин, ни искусственных ограничений на торговлю на Луне и что политика правительства Луны направлена на то, чтобы так было и впредь. Мы объявили о своей готовности принять неограниченное количество иммигрантов, подчеркнув, что испытываем нехватку рабочей силы и что любой иммигрант сможет сразу же обеспечить себе прожиточный минимум.

Не забыли мы похвастаться и тем, как у нас обстоит дело с продуктами — уровень потребления продовольствия у нас составляет четыре тысячи калорий в сутки на взрослого человека, еда богата протеинами, недорога и доступна без ограничений.

Стью убедил Майка-Адама привести цену высокосортной водки — пятьдесят центов Гонконга Лунного за литр, оптом — дешевле, и никаких налогов. Поскольку это составляло всего лишь десятую часть розничной цепы низкосортной водки в Северной Америке, то Стью прекрасно знал, что эта информация не пройдёт незамеченной. Сам Адам, трезвенник по натуре, не подумал об этом — это был один из немногих недосмотров Майка.

Всем деятелям из Администрации Луны было предложено собраться вместе на каком-нибудь пятачке, подальше от других людей, скажем в той части Сахары, где всё ещё нет ирригационных сооружений, и получить последнюю баржу с зерном, причём бесплатно, — прямо на головы и на полной скорости. За этим предложением следовал злобный выпад, в котором содержался намёк на то, что мы готовы проделать то же самое со всеми, кто посягнёт на наш покой, и что у катапульты сейчас находится множество гружёных барж, готовых доставить свой груз столь же экстравагантным способом.

Затем мы принялись ждать.

Но наше ожидание не было бездеятельным. У нас и правда было несколько гружёных барж. Мы сняли с них зерно, а взамен загрузили на них камни и внесли некоторые изменения в конструкцию установленных на них транспондеров наведения. Это было сделано для того, чтобы они перестали подчиняться сигналам контрольной станции в Пуне. Тормозные ракеты с них сняли, оставили только расположенные по бокам рулевые ракеты — снятые тормозные ракеты мы доставили к новой катапульте и там переделали их в рулевые. Но больше всего сил ушло на то, чтобы доставить к новой катапульте сталь и изготовить из этой стали покрытие для массивных каменных цилиндров.