«Что касается питания, то в этот последний период войны жили в основном на трофеях. Даже хлеб был все время разный: то темный, то белый, то крупного помола, то мелкого, в зависимости от того, что оказывалось в наличии на трофейных складах и базах. Случались и сухари, но обычные, а не то дьявольское изобретение, с которым познакомился на тыловых продпунктах,
– сухари из теста. Объясняли их появление желанием предохранить сухарь от крошения и рассыпания в солдатском вещмешке. Свидетельствую: крошек не будет, даже если пронести “сидор ” с сухарями сквозь всю Европу. Разломить или разгрызть такой булыжник невозможно. Может быть, можно сосать, но в рот он не влезает… До сих пор хочется узнать – кто его автор? Мясо в виде консервов и солонины изрядно надоело. Наши снабженцы и солдаты боевых подразделений добывали брошенный, бесхозный скот. Об овощах весной и речи быть не могло, но зато в оставленных немцами населенных пунктах, откуда местное немецкое население бежало с отступающими войсками, а польское изгонялось немцами, в погребах находились в большом количестве домашние овощные и фруктовые консервы, которые, конечно, шли в дело.
В южной Польше в изобилии был в трофейных складах сахар. Мои разведчики приготавливали крепчайший сироп, насыпая полфляги сахарного песка и заливая горячим чаем. Насыщенный раствор хорошо подкреплял во время вынужденных постов на ПНП [передовой наблюдательный пост].
Такое положение с питанием войск вполне объяснимо: во-первых, транспорт едва успевал снабжать нас хотя бы боеприпасами и горючим, а во-вторых, в тылу тоже не было излишков. Все по Твардовскому: “…в обороне – так ли сяк, в наступленье ж – натощак! ”»73