Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

В то время как Жуков старательно избегал упоминать Попова в своих воспоминаниях, Штеменко хвалил Попова как «одного из видных наших военачальников».55

Генералом, который лучше всего олицетворял завышенные ожидания в первые шесть месяцев войны, являлся генерал-лейтенант Андрей Иванович Еременко . Этот опытный 49-летний офицер встретил войну в должности командующего престижной 1-й Краснознаменной Дальневосточной армией. Из-за его предыдущей службы командующим механизированным корпусом во время вторжения в Восточную Польшу Еременко получил прозвище «русского Гудериана».56

В июле 1941 года Ставка отозвала Еременко с его поста на Дальнем Востоке и назначила заместителем командующего Западным фронтом. После того, как Еременко прослужил в этом качестве на начальных этапах битвы за Смоленск, Сталин в конце августа поручил ему командовать Брянским фронтом и поставил перед ним совершенно нереалистичную задачу – остановить наступление вермахта на Киев [147] . Затем в сентябре 2-я танковая группа Гудериана в тяжелых боях разбила сильно превосходящий ее по численности и количеству орудий фронт Еременко [148] , а позже, в октябре, окружила и большей частью уничтожила его в районе Брянска. Сам Еременко был ранен в одном из боев.

После того, как Еременко оправился от ран, Сталин в декабре 1941 года поручил ему командовать недавно сформированной 4-й Ударной армией, и в январе 1942 года Еременко повел эту армию во впечатляющее наступление на находящийся в глубоком тылу вермахта Смоленск. В знак признания успехов, достигнутых им зимой 1941–1942 годов, Сталин в июле 1942 года назначил Еременко командующим Юго-Западным (позднее Сталинградским) фронтом и приказал ему остановить наступление вермахта на Сталинград. Преисполнившись решимости от твердой воли своего командующего, войска Еременко в сентябре-октябре сражались на развалинах Сталинграда с немецкой 6-й армией и остановили ее.

Позднее Еременко сыграл выдающуюся роль в планировании и проведении наступлений Красной Армии в ноябре-декабре 1942 года в районе Сталинграда, и Сталин в награду за его достижения поручил ему командовать в январе-феврале 1943 года Южным фронтом. С апреля по октябрь 1943 года Еременко командовал Калининским фронтом, в октябре-ноябре 1943 года – 1-м Прибалтийским фронтом, с февраля по апрель 1944 года – Отдельной Приморской армией, с апреля 1944 года по март 1945 года – 2-м Прибалтийским фронтом и с марта 1945 года до конца войны – 4-м Украинским фронтом.57 Помимо достижения знаменательного успеха в Сталинграде, Еременко составил план успешного наступления в октябре 1943 года на Невель и в 1944–1945 годах нанес поражение войскам вермахта в тяжелых боях в Прибалтике.

Блистательный послужной список Еременко, собранный им с конца 1942 года до самого окончания войны, практически стер большую часть неприятных воспоминаний о его неудачах в 1941 году. Жуков в своих воспоминаниях практически ничего не говорит о качествах Еременко как командующего – вероятно, из-за тесных связей последнего с Хрущевым в период обороны Сталинграда; однако Штеменко отмечает, что Еременко «успел покомандовать [до своего назначения командующим 2-м Прибалтийским фронтом] шестью фронтами. Имя его неразрывно связывалось с героическими делами советских войск под Сталинградом».5* Послужной список Еременко также указывает, что он, несмотря ни на что, всегда оставался прежде всего умелым и упорным бойцом.

Несмотря на катастрофические поражения, понесенные им в первые шесть месяцев войны в качестве командующего армией и фронтом, генерал армии Иван Степанович Конев впервые добился славы в ходе битвы за Москву, когда его Калининский фронт сыграл важную роль в победе Красной Армии. После этого слава Конева постоянно росла, и к концу войны он стал одним из наилучших и больше всего достигших командующих фронтами – а также явным конкурентом Жукова.59

После начала войны 56-летний Конев командовал 19-й армией во время безуспешной обороны Смоленска, затем – Западным фронтом, когда вермахт уничтожил этот фронт в октябре 1941 года в боях под Вязьмой.60 В какой-то мере благодаря заступничеству Жукова Коневу удалось пережить гнев Сталина и стать командующим Калининским фронтом во время обороны Москвы и последующего Московского наступления. Вновь служа под началом Жукова, Конев летом и осенью 1942 года командовал Калининским и Западным фронтами, и вместе с Жуковым потерпел в ноябре-декабре 1942 года серьезное поражение в ходе злополучной операции «Марс», когда Жуков вновь заступился за Конева, спасая его от сталинской немилости.

После недолгого командования весной 1943 года Северо-Западным фронтом, а в июне – по рекомендации Жукова – Степным военным округом Коневу вновь удалось добиться благосклонности фортуны. В июле-августе 1943 года он руководил Степным фронтом во время победы под Курском, а в сентябре со своим фронтом (переименованным во 2-й Украинский) организовал впечатляющее преследование немецких войск до Днепра и сумел в октябре захватить за рекой обширные плацдармы – хотя его войскам и не удалось позднее в этом же году полностью выполнить приказ и очистить от немцев весь район Кривого Рога. После впечатляющих успехов 1943 года Конев до конца войны с блеском возглавлял 2-й, а позднее – 1-й Украинский фронт.

Хотя коллеги описывали Конева как человека «эмоционального и горячего», один из них также заметил: «Как военачальника Конева на протяжении всей войны отличали личная смелость и энергичная инициатива… Конев особенно увлекался военной историей и всю жизнь рассматривал ее как неотъемлемую составную успеха». Другой мемуарист утверждал, что Конев был зачастую суров с подчиненными, тщеславен и склонен завидовать успехам коллег.61 А еще один хвалил его, отмечая, что тот «быстр в решениях и действиях», хотя «не был сдержан с подчиненными». Тем не менее