Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

1941 год. Когда началась война, подвижные войска Красной армии состояли в целом из 30 механизированных [170] и четырех кавалерийских корпусов. 25 механизированных и три кавалерийских корпуса подчинялись действующим фронтам либо находились в стратегическом резерве, пять механизированных и один кавалерийский корпус были приданы военным округам и недействующим фронтам.103 В эти войска входили 61 танковая дивизия, 58 из которых являлись составной частью 29 механизированных корпусов, а две – более свободно связанными с частично сформированным 30-м механизированным корпусом на Дальнем Востоке.

На первоначальных этапах операции «Барбаросса» вермахт полностью или частично уничтожил большую часть механизированных и кавалерийских корпусов и танковых дивизий Красной Армии, поэтому на 1 сентября у действующих фронтов имелось лишь четыре уцелевших подвижных корпуса – два механизированных и два кавалерийских корпуса. В целом на фронте к этому времени действовали 21 танковая и 25 кавалерийских дивизий. Однако после тяжелых осенних боев количество подвижных соединений еще более сократилось и к 31 декабря в действующей армии насчитывалось пять кавалерийских корпусов, 48 кавалерийских дивизий и три танковых дивизии.

За первые три месяца войны 30 механизированными корпусами Красной армии командовало в целом 32 генерала. Но поскольку большинство этих механизированных корпусов быстро погибло в ожесточенных боях вместе со своими командирами, то чехарда в командовании просто не успела повлиять на их боевые действия – за исключением 22-го механизированного корпуса, в котором сменилось трое командиров, у всех остальных командир был только один.

Что же касается индивидуальной судьбы этих 32 генералов, командовавших механизированными корпусами в 1941 году, то девять из них (28 %) погибли в боях или были репрессированы Сталиным за нарушение воинского долга, 16 (50 %) к 1 января 1942 года по-прежнему служили на командных постах армейского, корпусного или дивизионного уровня, еще трое (9 %) служили на штабных должностях, а судьба четырех генералов (13 %) – М. Л. Чернявского, И. И. Карпезо, А. Д. Соколова и М. А. Мясникова – остается неясной [171] . В число девяти потерянных командиров механизированных корпусов вошли семеро погибших или умерших от ран (И. П. Алексеенко, М. Г. Хацкилович, H. М. Шестопалов, П. Н. Ахлюстин, С. М. Кондрусов, В. Н. Символоков и

B. И. Чистяков) и двое репрессированных Сталиным (С. О. Оборин и В. С. Тамручи).

В число тех 16 генералов, которые к концу года продолжали командовать на армейском, корпусном и дивизионном уровне, входили семеро ставших командующими армиями (А. А. Власов, Д. И. Рябышев, К. К. Рокоссовский [172] , М. П. Петров, Д. Д. Лелюшенко, И. Е. Петров и В. В. Новиков), семеро назначенных командовать подвижными корпусами (А. В. Куркин, И. Г. Лазаров, Д. К. Мостовенко, Н. В. Фекленко, С. М. Кривошеин, Н. Я. Кириченко и М. И. Павелкин); еще один (В. С. Голубовский) командовал стрелковым корпусом и один (Ю. В. Новосельский) – стрелковой дивизией. Наконец, еще трое генералов стали начальниками штабов фронта или армии (В. И. Виноградов, П. В. Волох и А. Г. Никитин).

Кроме того, 71 танковой дивизией (как в составе механизированных корпусов, так и отдельных), имевшейся в Красной Армией между 22 июня и 31 декабря 1941 года, командовали в общей сложности 67 полковников.104 Из них десять (15 %) погибли в боях или попали в плен, а 45 (67 %) в 1942 году по-прежнему служили на разного уровня командных должностях. Правда, итоговая судьба еще 12 (18 %) из них (М. И. Мындро, П. С. Фотченко, Ф. У. Грачева, Л. В. Бунина, О. А. Ахманова, C. 3. Мирошникова, В. П. Крымова, М. В. Широбокова, С. И. Капустина, Д. А. Яковлева, К. Ф. Швецова и А. А. Котлярова) остается неясной [173] . В числе десяти потерянных командиров дивизий шестеро погибли или были смертельно ранены в боях (E. Н. Солянкин, А. Г. Потачурчев, С. В. Борзилов, Т. А. Мишанин, И. В. Васильев и В. П. Пуганов), один попал в плен (С. Я. Огурцов), еще трое то ли погибли, то ли попали в плен (Ф. Ф. Федоров, Н. П. Студнев и H. М. Никифоров) [174] .

Из 57 полковников, которые в 1942 году по-прежнему служили на разного уровня командных постах, 29 командовали танковыми бригадами, а позже – танковыми или механизированными корпусами (А. И. Лизюков, Г. И. Кузьмин, Е. Г. Пушкин, И. П. Корчагин, И. Д. Васильев, Ф. Т. Ремизов, М. Е. Катуков, М. И. Чесноков, М. Ф. Панов, И. Д. Черняховский, С. И. Богданов, Ф. Г. Анукушкин, В. И. Полозков, Г. С. Родин, В. Т. Обухов, Н. И. Воейков, В. А. Концов, К. А. Семенченко, П. П. Павлов, М. Д. Соломатин, Б. С. Бахаров, В. М. Баданов, В. Г. Бурков, B. М. Алексеев, М. Д. Синенко, Б. М. Скворцов, А. Ф. Попов, C. А. Иванов и В. А. Мишулин), еще 7 командовали только танковыми бригадами (В. И. Баранов, Н. А. Новиков, Г. Г. Кузнецов, С. А. Калихович, Н. В. Старков, И. Г. Цибин и П. Г. Чернов), 7 – танковыми или мотострелковыми дивизиями (Г. М. Михайлов, И. Д. Илларионов, А. С. Белоглазов, С. П. Чернобай, П. Н. Домрачев, И. В. Шевников и А. Л. Гетман), а еще двое – стрелковыми дивизиями (К. Ю. Андреев и Т. С. Орленко).

Многие из этих командиров подвижных корпусов и дивизий в те катастрофические первые шесть месяцев войны проявили храбрость, а в некоторых случаях даже мастерство. Например, А. В. Куркин со своим 3-м механизированным корпусом произвел в первую же неделю войны пусть и не вполне успешную, но энергичную контратаку близ Расейняя в Литве [175] , Д. К. Мостовенко проделал то же самое со своим 11-м механизированным корпусом близ Гродно в Белоруссии, а Д. И. Рябышев, К. К. Рокоссовский и Н. Ф. Фекленко возглавляли свои 8-й, 9-й и 19-й механизированные корпуса в первом крупномасштабном танковом сражении той войны около Дубно на Западной Украине. В результате Сталин вскоре после этого в начале 1942 года, произвел Рябышева и Рокоссовского в командующие армиями [176] , а Фекленко поставил командовать танковым корпусом [177] .

На удивление много тех, кто командовал в 1941 году танковыми дивизиями, достигли на последующих этапах войны еще большей известности и дослужились до более высоких чинов. Например, И. И. Лизюков после успешного командования во время битвы за Москву 2-м стрелковым корпусом, прежде чем погибнуть в июле 1942 года в бою под Воронежем, командовал 5-й танковой армией и 2-м танковым корпусом. Еще семеро – Г. И. Кузьмин, Е. Г. Пушкин, Ф. Г. Аникушкин, В. И. Полозков, П. П. Павлов, В. А. Копцов, Б. С. Бахаров и В. М. Алексеев – успешно командовали в конце 1941 года танковыми бригадами, а на последующих этапах войны – танковыми и механизированными корпусами. Однако шесть из них позже погибли в боях, а П. П. Павлов в конце февраля 1943 года попал в плен.

Несколько других командовавших танковыми дивизиями полковников из этого «выпуска 1941 года» добились еще больших успехов. Так например, И. Д. Черняховский, прежде, чем погибнуть в феврале 1945 года в бою под Кенигсбергом успешно командовал 60-й армией и 3-м Белорусским фронтом. М. Е. Катуков, С. И. Богданов, М. Д. Соломатин, В. М. Баданов и М. Д. Синенко доросли до командования танковыми армиями, а И. П. Корчагин, И. Д. Васильев, М. Ф. Панов, Г. С. Родин, В. Т. Обухов, Н. И. Воейков, В. Г. Бурков, В. А. Мишулин,

Б. М. Скворцов, А. Ф. Попов, С. А. Иванов и A. Л. Гетман позже хорошо проявили себя, командуя танковыми или механизированными корпусами. Для большинства этих офицеров следующим шагом в танковых войсках Красной Армии было командование танковыми бригадами во время битвы за Москву и других наступательных операциях конца 1941 года.105

Хотя три кавалерийских корпуса (2-й, 5-й и 6-й), имевшиеся в действующих фронтах Красной Армии на 22 июня 1941 года, были заметно слабее куда более мощных механизированных корпусов, командующие фронтами на протяжении всего лета использовали их для проведения рейдов по тылам вермахта и для развития любого успеха, какого удавалось добиться атакующим войскам. 2-й и 5-й кавалерийские корпуса смогли уцелеть в ходе проводимой немцами операции «Барбаросса», но 6-й кавалерийский корпус оказался уничтожен под Белостоком в первые же дни войны.

После проведения летом и осенью 1941 года операций силами двух кавалерийских корпусов и двух спешно сколоченных кавалерийских групп в ноябре Ставка сформировала 3-й кавалерийский корпус, а позже преобразовала 2-й и 3-й кавалерийские корпуса в 1-й и 2-й гвардейские кавалерийские корпуса. В декабре Красная Армия увеличила свои недавно созданные кавалерийские войска преобразовав 5-й кавалерийский корпус в 3-й гвардейский кавалерийский корпус и сформировав новые 6-й и 1-й (бывший Отдельный) кавалерийские корпуса. Таким образом, общее число кавалерийских корпусов к концу года увеличилось до пяти.

Шестью кавалерийскими корпусами, имевшимися у Красной Армии в 1941 году, командовало в общей сложности семь генералов.106 Двое из них либо погибли в бою, либо попали в плен – в том числе Л. М. Доватор, командир 2-го кавалерийского корпуса, погибший в ноябре при обороне Москвы, и И. С. Никитин, сгинувший вместе со своим 6-м кавалерийским корпусом в июне под Белостоком. Остальные пятеро командиров кавалерийских корпусов (Ф. А. Пархоменко, П. А. Белов, И. А. Плиев, Ф. В. Камков и А. Ф. Бычковский) к 1 января 1942 года по-прежнему находились в этой должности.

Среди множества пережитых Красной Армией летом и осенью 1941 года оперативных катастроф обращает на себя внимание немалый успех несколько кавалерийских корпусов или наспех собранных кавалерийских групп. Например, спешно сколоченная из 50-й и 53-й кавалерийских дивизий кавалерийская группа Доватора во время Смоленского сражения в конце августа 1941 года провела впечатляющий, хотя и частично успешный рейд глубоко в тыл группы армий «Центр», а затем прикрывала правый фланг Западного фронта после его поражения в октябре под Вязьмой.

Оценив эти действия, Ставка к ноябрю преобразовала группу Доватора в 3-й кавалерийский корпус, который позже стал 2-м гвардейским кавалерийским корпусом.

Во время обороны Москвы в ноябре и начале декабря 1941 года 1-й гвардейский кавалерийский корпус Белова и 2-й гвардейский кавалерийский корпус Доватора наносили непрерывные отвлекающие удары по наступающим немцам, а позднее оба этих корпуса в начале декабря осуществили успешные контрудары Красной Армии к северу и к югу от Москвы. После того, как 11 декабря Доватор погиб в бою, командование его корпусом принял бывший командир 50-й (3-й гвардейской) кавалерийской дивизии Плиев. В то же время 5-й (позднее 3-й гвардейский) кавалерийский корпус В. Д. Крюченкина образовал ядро оперативной группы Костенко во время успешного наступления Красной Армии на Елец.

Репутация многих кавалерийских командиров лишь укрепилась на более поздних этапах войны. Например, после того как Белов во время зимней кампании 1941–1942 годов провел со своим 1-м гвардейским кавалерийским корпусом глубокий рейд в район Вязьмы, Сталин назначил его командующим 61-й армией, каковой пост он и занимал до конца войны. Равным образом Плиев после командования в ноябре 1944 года последовательно 2-м, 3-м и 4-м гвардейскими кавалерийскими корпусами в конце 1944 года и в 1945 году успешно командовал конно-механизированной группой на Балканах и в Венгрии, а затем в

Манчжурии. Увенчал он свою долгую карьеру, командуя в 1960-х годах советскими ракетными войсками на Кубе. Пархоменко в конце войны командовал кавалерийским и стрелковым корпусами, Крюченкин командовал несколькими армиями, в том числе танковой, а Ф. В. Камков в мае 1945 года командовал 4-м гвардейским кавалерийским корпусом. И наконец, менее удачливый А. Ф. Бычковский после службы в должности инспектора кавалерии Юго-Западного фронта и заместителя командующего 31-й армии был в 1943 году репрессирован Сталиным – не то за должностное преступление, не то за измену. [178]