Восставшие из рая

– Вот и я так сказал ему, когда он пришел убивать меня во второй раз. В первый же раз – а это было еще при моем рождении, задолго до Переплета, – Танцующий с Молнией успел убедиться в бессилии реальных огня и стали. Через много лет, на пороге старости, он вновь явился ко мне, чудом пройдя через Переплет, и сказал: «Скоро я умру в последний раз». «Завидую, – ответил я, – ты есть, и тебя не будет…»

В комнате неожиданно стало темно – только слегка светился нож в руках у Анджея, и два голоса зазвучали во мгле: один – знакомый голос Зверя, другой – хрипловатый мужской голос, властный и привыкший получать ответы на свои вопросы.

– …Скоро я умру в последний раз.

– Завидую. Ты есть, и тебя не будет. Что потом – неизвестно. Это счастье.

– А ты, Книга?

– Я есть, и меня нет – одновременно. Я могу умереть – Смерть тоже есть, и ее нет – но я не способна умереть по своему желанию, и мне нечем убить себя. Это – несчастье.

– Ты есть, и тебя нет, Книга?

– Да. Я – возможность невозможного, заключенная в Переплет. Когда-нибудь ты поймешь это.

– Я ухожу, Книга.

– Куда?

– За подарком для тебя. Я создам оружие, которое есть и которого нет – одновременно. Прощай. Больше мы не увидимся.

– Кто знает, Танцующий с Молнией? Скоро ты станешь легендой, словами и памятью и будешь подобен мне – ты есть, пока о тебе помнят, и тебя нет на самом деле. Возможно, мы и встретимся, между «да» и «нет»…

Голоса умолкли, и слабое сияние ножа высвечивало лишь неподвижный контур Зверя.

– Он ушел, – сказал Зверь. – Он вошел в Переплет, уходя из Книги, и в самом сердце миражей упал на свой меч, сломав клинок пополам. Потом Танцующий с Молнией сумел выбраться из Переплета и умереть по другую сторону. Его названый брат – оборотень, дальний предок вашего Йориса и прочих, повинуясь слову умирающего, обтянул рукоять сломанного меча кожей, содранной с правой руки Танцующего с Молнией. Вот так оно было – если спросить помнящих, а их почти не осталось. Вот так умер Танцующий с Молнией и родился Меч, Которого Нет.

– Точно, что нет, – не удержался Талька. – Разве ж это меч? Капусту таким мечом шинковать…

Хорошо, что я успел резко отвернуться. Словно молния полыхнула у меня в руках – холодный синий слепящий всплеск, – и на миг мне показалось, что тяжелый серый плащ разгневанно бьется у меня за спиной, и сейчас я встану, легко и пружинисто, сейчас я…

Когда глаза мои вновь обрели способность видеть, я увидел.

На ладони у меня лежал нож.

Обычный кухонный нож.

И мой сын потрясенно молчал, моргая и щурясь. А вокруг снова было светло.

– Правильно, – Зверь обращался скорее к самому себе, – не буди до поры спящую память… Этот нож, который есть, прекрасно помнит себя давнего; и помнит он себя мечом. Которого нет. И еще он помнит меня. Еще бы – ведь на его клинке была выгравирована целая строка из меня! И рука, мертвая рука, которой нет, до сих пор сжимает эту рукоять. Да, это именно то, что мне нужно. Меч, Которого Нет, вернет мне украденную строку – и покой.

Я сжал ладонь и ощутил тепло лезвия. Уверенное, человеческое тепло, как при рукопожатии.

– Ну, – заявил Зверь, прогуливаясь вокруг стола, – давайте, убивайте меня. Чего время зря тянуть?

– А… собственно, как? – Бакс опустился прямо на пол, скрестил ноги, потом подумал и принялся грызть ногти. – Зарезать вас – так вы небось кусаться станете… Или вы сперва в Книгу превратитесь?

– В Книгу нельзя, – серьезно ответил Зверь, беря со стола кусок жареной рыбы. – Если вы Книгу первой убьете, то останется Зверь. Причем неразумный. И если он действительно станет кусаться, то я вам не завидую. Так что придется сначала Зверя убивать, а уж потом – Книгу. Да вы не волнуйтесь…

– Ага, не волнуйтесь, – Бакс упрямо мотнул головой, – хорошенькое дело… А как мы Зверя… то бишь вас, убивать будем?

– Ты что, придурок? – внятно произнес Зверь. – Подойдешь и зарежешь меня. У тебя это хорошо получается. И дальше – по обстоятельствам.

Бакс резво вскочил на ноги.

– Пошли отсюда! – скомандовал он. – Лучше с этими Знаками в Переплете жить, чем с этой черепахой философию разводить! Он же… она же… оно же издевается над нами – вы что, не видите?!

– Цыц! – прикрикнул на него Зверь. – Некуда вам идти. Вот, сами смотрите…

Он махнул лапой – и снова в воздухе повисла Книга; восковая бледность сползла на щеки Инги, я увидел это и ощутил пульсирующую во мне Силу… и стены Книжного Ларя словно исчезли.

Только снаружи был Переплет.

И все.

Бледный туман клубился в двадцати шагах от нас, гибкие язычки сплетались в мерцающую кисею паутины, нити вибрировали и уходили все дальше, во мрак, во тьму, в черное Ничто…

Мы находились в коконе.

Что-то должно было родиться.