Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч

— Зачем лечить эту девушку и отправлять домой? — В голосе альвини не было радости от победы, одержанной ее народом. — Лучше отправь ее в ад — это она погубила Скафлока.

— Такова была ее судьба, — ответил Имрик. — И помогая ей, мы можем кое-что сделать для него. Хотя нам, альвам, незнакомо чувство, мы можем сделать кое-что, от чего утешилось бы сердце нашего друга.

— Мы не знаем любви? — произнесла Лея, но так тихо, что он не услышал. — Ты мудр, Имрик, но и твоя мудрость имеет предел.

Она взглянула на Фреду — та сидела на замерзшей земле, обнимая Скафлока. Женщина пела ему колыбельную, которую когда-то хотела спеть их ребенку.

— Судьба была к ней добрее, чем ко мне, — сказала Лея.

Имрик сделал вид, что понял ее и кивнул.

— Если уж об этом зашла речь, — сказал он, — то все люди счастливее жителей Страны Чудес или богов. Лучше жизнь, подобная падающей звезде, что горит во тьме, чем бессмертие, не замечающее ничего, кроме себя самого. — Он взглянул на меч, по-прежнему торчащий в шее своей жертвы.

— Я чувствую, что близок день, когда Страна Чудес исчезнет, когда король альвов сначала превратится в лесного духа, потом развеется как туман, а боги исчезнут. И что хуже всего, я вовсе не уверен, что будет плохо, если бессмертные не будут жить вечно.

Ярл подошел к рунному мечу.

— Что касается этого, — он повернулся к невольникам-низовикам, шедшим за ним, — мы заберем его и бросим далеко в море. Но вряд ли это что-то нам даст. Волю Норн изменить невозможно, а этот клинок еще не совершил своего последнего зла.

Вместе с невольниками он сел в лодку, чтобы проследить за выполнением своего решения. Тем временем Мананаан Мак Лир забрал Фреду и тело Скафлока, чтобы заняться душой первой и воздать последние почести второму. Вернувшись, Имрик медленно направился в Альвгейт рука об руку с Леей, ибо близился уже холодный рассвет.

На этом и кончается сага о Скафлоке Воспитаннике Альвов.