Восставший из ада

Эта штуковина оказалась тяжелее, чем предполагала Керсти. Чтобы как следует рассмотреть ее, пришлось сесть в постели. Хотя рассматривать было особенно нечего. Крышки обнаружить не удалось. Скважины для ключа — тоже. Отсутствовали и петли. Керсти долго крутила шкатулку в руках, перевернула ее, наверное, раз пятьдесят, но так и не поняла, как она открывается. Однако внутри шкатулка была полой, в этом она была твердо уверена. Логика подсказывала, что каким-то образом ее все же можно открыть. Но как?

Керсти стучала по шкатулке, встряхивала ее, вертела и нажимала на стенки, но все напрасно. И только когда, перевернувшись в постели, Керсти поднесла шкатулку поближе к настенной лампе, удалось обнаружить пусть еле заметную, но все же подсказку, частично приоткрывающую тайну конструкции этой необычной вещицы. На одной из граней Керсти увидела крошечные трещинки: там, где совмещались части этой головоломки. Впрочем, трещинки так и остались бы незамеченными, если бы в них не затекла кровь, которая там и запеклась.

Теперь уже Керсти действовала более осознанно — не торопясь, она начала исследовать шкатулку, нажимая по очереди на разные грани. Трещинки выдали общую географию игрушки, без этой подсказки она могла бы ощупывать шесть сторон шкатулки до бесконечности. Теперь же число вероятных вариантов значительно сократилось.

Через некоторое время ее терпение было вознаграждено. Послышался легкий щелчок, и внезапно одна из сторон, блеснув лакированными внутренностями, выдвинулась вперед. Внутри шкатулка была потрясающе красива. Ее полированные грани мерцали загадочным светом, словно рассыпая черные жемчужины. Разноцветные тени танцевали внутри нее.

И еще была музыка Из шкатулки донеслась простенькая мелодия, исполняемая неким механизмом, которого видно не было. Совершенно очарованная, Керсти снова принялась изучать шкатулку. Но хотя один сегмент ей удалось выдвинуть довольно легко, с другими пришлось повозиться. Каждый шаг представлял собой новую загадку, бросая вызов ловкости пальцев и разуму, причем каждая очередная победа вознаграждалась новой музыкальной виньеткой, привносимой в мелодию.

Керсти трудилась уже над четвертой секцией, сдвигая ее с помощью медленных, осторожных поворотов то в одну, то в другую сторону, как вдруг услышала бой колокола. Она прервала свое занятие и подняла глаза от шкатулки.

Что-то не так. Или ее уставшие глаза играют с ней какую-то злую шутку, или же действительно снежно-белые стены приобрели нереальный, расплывчатый вид. Отложив шкатулку в сторону, Керсти выскользнула из постели и подошла к окну. Колокол все звонил — печальный и мрачный звук. Она на несколько дюймов приоткрыла занавеску. За окном стояла темная ветреная ночь. Через больничную лужайку неслись опадающие листья, в стекло бились мошки, влекомые ярким светом. Как ни странно, колокольный звон доносился вовсе не снаружи. Он шел откуда-то сзади, из-за ее спины. Керсти опустила занавеску и отошла от окна.

Не успела она этого сделать, как настенная лампа вдруг вспыхнула неестественно ярким светом. Инстинктивно Керсти потянулась к полураскрытой шкатулке, словно чувствуя, что эта необычная головоломка и странные явления каким-то образом связаны. Но едва ее рука успела коснуться шкатулки, как свет погас совсем.

Однако Керсти оказалась вовсе не в кромешной темноте, как это можно было бы предположить. И теперь в комнате кроме нее был кто-то еще. У изножья кровати возникло мягко мерцающее сияние, окутывающее некую фигуру. Плоть этого существа, его тело не поддавались никакому описанию — сплошные крючья и шрамы. Однако голос, которым существо заговорило, не выдавал ни малейших признаков боли.

— Это называется Конфигурацией Лемаршана, — сказало оно, указывая на шкатулку.

Проследив за его жестом, Керсти опустила глаза и удивленно выдохнула: шкатулка уже не лежала у нее на ладони, но плавала в воздухе в нескольких дюймах над ее кожей. А еще каким-то таинственным образом шкатулка начала собираться сама, без чьей-либо видимой помощи; фрагменты и части ловко вставали на свои места, в то время как сама головоломка непрерывно вращалась, словно бы пребывая в невесомости. В ее отполированных внутренностях отражались некие призрачные лица, искаженные то ли мукой, то ли просто плохим отражением. Рты призраков были широко раскрыты, как будто в страдальческом вопле. А затем все сегменты, кроме одного, стали на свои места, и неведомый посетитель снова заговорил. Керсти подняла взгляд.

— Шкатулка — это средство, с помощью которого можно проникнуть за поверхность реального мира, — сказало существо. — Некое заклинание, которым вызываемся мы, сенобиты…

— Кто? — переспросила она.

— Ты позвала нас по неведению, — заметил ее гость. — Я прав?

— Да.

— Такое и прежде случалось, — кивнул он. — Но теперь уже ничего не исправить. Что сделано, то сделано. Мы должны забрать то, что нам принадлежит, и лишь тогда дверь закроется.

— Но это же была просто ошибка, и…

— Даже не пытайся сопротивляться. Изменить что-либо не в твоей власти. Тебе придется последовать за мной.