Восставший из ада. Ночной народ

Но у нее был лишь вдох, не больше, чтобы полюбоваться всем вокруг, прежде чем агнец хрипло выругался и – вместо того, чтобы увернуться от ножа, как она думала, – пошел прямо на Джулию и выбил оружие из ее руки. Оно зазвенело, упав на пол, и столкнулось с плинтусом. А потом мужчина накинулся на Джулию.

Схватил ее волосы и рванул вниз. Кажется, даже не хотел ее бить, а просто сбежать, так как сразу отпустил руку, как только оттащил Джулию от двери. Она упала, ударившись о стену, а он свободной рукой принялся сражаться с дверной ручкой, другой зажимая раны.

Теперь Джулия действовала быстро. Перекатилась, схватила нож, встала и ринулась к жертве – все одним плавным движением. Он уже приоткрыл дверь, но не успел. Джулия вонзила лезвие прямо в середину испещренной пятнами спины. Мужчина завопил, выпустил ручку. Джулия уже вытащила нож и нанесла второй удар, а потом третий и четвертый. Она сбилась со счета, ее охватила ненависть из-за того, что агнец отказался просто лечь и сдохнуть. Он, шатаясь, брел по комнате, кричал, умолял, а кровь лилась по его ягодицам и ногам. Казалось, этот фарс продлится вечность, но в конце концов жертва рухнула на пол.

В этот раз Джулия знала, что чувства ее не обманывают. Комната, или дух, заключенный в стенах, вздохнули от предвкушения.

Где-то зазвонил колокол…

Почти невольно Джулия заметила, что мужчина не дышит. Она прошла по заляпанному красным полу туда, где лежало тело, и спросила:

– Достаточно?

А потом отправилась умыть лицо.

Когда она спустилась, то услышала, как комната застонала – другого слова было не подобрать. Джулия замерла, борясь с искушением вернуться. Но на руках засыхала кровь, и от липкости Джулию уже тошнило.

В ванной она содрала с себя блузку с цветочным принтом, вымыла сначала руки, потом забрызганные кровью предплечья и наконец шею. Вода одновременно остудила и взбодрила. От нее было хорошо. Закончив с этим, она очистила нож, прополоскала раковину и вернулась к лестнице, даже не подумав высушиться или одеться.

Но ей было не нужно ни то, ни другое. В комнате наверху было как в топке, словно энергия мертвеца толчками выливалась из тела. Но далеко не уходила. Кровь уже ползла по полу к стене, где находился Фрэнк, капли, казалось, закипают и испаряются, стоит им приблизиться к плинтусу. Джулия смотрела на них, завороженная. Вдобавок что-то происходило с самим трупом. Из него высасывали все ценное, оно билось в конвульсиях, внутренности лезли наружу, газы стонали в кишках и глотке, а кожа обезвоживалась. Джулия увидела, как изо рта у мертвеца выпала коронка, так как вокруг нее иссохли десны.

И буквально за несколько минут все было кончено. Все, что тело могло предложить полезного, у него взяли; в оставшейся оболочке даже семейство мух не смогло бы найти пропитания. Джулия была поражена.

Вдруг замигал свет. Она посмотрела на стену, ожидая, что та сейчас выплюнет наружу ее любовника. Но нет. Лампочка просто перегорела. Остался лишь мутный полумрак, которые развеивали лучи, пробивавшиеся сквозь побитые временем жалюзи.

– Где ты? – спросила она.

Стены хранили молчание.

– Где ты?

По-прежнему ничего. Комната остывала. Джулия почувствовала, как на груди проступает гусиная кожа. Посмотрела на светящиеся часы, мерцавшие на иссохшей руке. Они по-прежнему шли, совершенно равнодушные к апокалипсису, который постиг их хозяина. 4:41. Рори вернется в 5:15, если не попадет в пробку. Предстояло много работы.

Скомкав синий костюм и оставшуюся одежду мужчины, Джулия рассовала ее по пластиковым пакетам, затем отправилась искать что-нибудь побольше для останков. Она ожидала, что покажется Фрэнк и поможет ей из благодарности, но все пришлось делать самой. Когда она вернулась в комнату, распад агнца продолжался, хотя гораздо медленнее. Похоже, Фрэнк выжимал из трупа последние капли, хотя в этом она сомневалась. Скорее, высосанное досуха тело, лишенное костного мозга и всех жидкостей, уже не могло поддерживать форму. Когда Джулия упаковала его в пакет, оно весила, как маленький ребенок, не больше. Завязывая тесемки, она уже хотела вынести все следы к машине, когда услышала, как открывается дверь в дом.

Паника, которую Джулия усердно держала поодаль, хлынула потоком. Джулию начало трясти. Пазухи защипало от слез.

– Не сейчас, – сказала она себе, но чувства просто отказались повиноваться ей.

В прихожей внизу послышался голос Рори:

– Милая?

Милая! Она бы засмеялась, если бы не ужас. Если он так хотел найти ее, то вот она – его милая, его дорогуша – с вымытой грудью и мертвецом на руках.

– Ты где?

Она засомневалась, не сразу ответила, думая, не выдаст ли ее гортань.

Он крикнул в третий раз, голос сменил тембр, так как Рори прошел в кухню. Через секунду он поймет, что жена не у плиты, не готовит соус; тогда он вернется и поднимется наверх. У нее осталось секунд десять, максимум пятнадцать.