Восточная империя (СИ)

— Магистр Фалини, — Гедор изобразив полупоклон, стал объяснять сложившуюся ситуацию. — Мы стояли и обсуждали вечерний ритуал моего поступления в орден. А эти, — указал он дубинкой на всё ещё лежащих на земле чужаков, — стали поносить наш орден и всех, кто в нём состоит. Обозвали нас трусами и ничтожеством. — На последних словах послушника, Фалини с нескрываемым удивлением посмотрел на пришлых, что в данный момент пытались подняться.

Кое как встав, Кулкан едва удержался на ногах, затем он помог встать Фади. Пришлось держать приятеля под руку, дабы тот вновь не упал.

— Вы не местные…

— Тоже мне нашёлся «капитан очевидность», — проговорил Кулкан, сплевывая скопившуюся кровь во рту.

Магистр Фалини не стал обращать внимание на то, что его перебили, а всё также спокойным голосом продолжил.

— Вы не местные и, возможно, не знаете здешних правил и норм поведения. За то что вы оскорбили наш орден, вам придётся заплатить штраф в нашу казну в размере пятьсот золотых.

— Слышь старый, — Кулкан повернулся к магистру, мы не оскорбляли твой…

— Он всё врёт, — заверещал Гедор мы все это слышали, — и повернулся за поддержкой к своим братьям. Те словно болванчики быстро закивали.

— Да мы слышали, — Было такое, — Гедор говорит правду, — послышался нет стройный хор голосов послушников.

— Слышь яичко суслика, — прошипел Кулкан сквозь зубы и сделал шаг к Гедору, — ты как посмел перебить меня и обвинять во лжи. Кулкан собрался проучить мальчишку, но тут раздался глухой звук, Фади которого Кулкан перестал поддерживать упал, распластавшись по земле.

— Гедор ещё раз влезешь в разговор… — от слов магистра послушник стушевался и отступил на пару шагов назад. Встав рядом со своими.

— Прошу простить за моего подопечного, — Фалини преградил дорогу здоровяку, что уже собрался накостылять послушнику. Он прекрасно знал, как выглядят воины из лесов Медонии и не раз сталкивался с ними в бою. А судя по количеству шрамов на теле этого человека, сразу понятно «бывалый воин». Только одна мысль не давала Фалини покоя, как эти балбесы смогли побить этих двоих. Возможно, причиной всему изрядно выпитое количество медовухи.

— Значит вы не оскорбляли орден и её членов?

Кулкан перевёл злой взгляд с послушника на мужчину в балахоне.

— Нет, МЫ не оскорбляли вас., ии-к.

Гедору хотелось возразить, но зная характер магистра, он всё же смог удержать слова во рту. Тем самым избежав наказания, а оно бы было и не слабое.

Фалини что-то хотел сказать, но от следующих произнесённых слов Кулкана, его затрясло от злости. Магистр не нашёлся чем ответить, и словно рыба стоял то открывая рот то закрывая.

— Мы вас не оскорбляли, а только я, ии-к. Да что же такое, ии-к. Вы ничтожества и трусы, ии-к, — при каждом сказанном слове Кулкан тыкал пальцем Фалини в грудь. — Вы только и можете напасть толпой, ии-к, на безоружных людей, ии-к. Я считаю весь ваш орден дерьмом, ии-к. И вы вместе с ним такое же дерьмо, ии-к. И ещё… — Кулкан с силой ударил кулаком себя в грудь, а затем смачно рыгнул прямо в лицо Фалини. — Во-о-от, — протянул с довольной улыбкой Кулкан, — сразу легче стало, — улыбнулся здоровяк.

— Так что я там говорил, ах да, — Кулкан демонстративно стукнул себя по лбу, — если бы со мной было моё оружие, я вас всех тут бы и положил. Жалкие вы трусы, — Кулкан собрав побольше слюней во рту, плюнул, попав точно в то место на балахоне, где была распложена вышивка с названием ордена.

Это стало последней каплей для Фалини.

Магистр осмотрелся. На улице то и дело проходили одиночные горожане, и не все из них спешно покидали улицу. Некоторые останавливались и сбивались в кучку, обсуждая происходящее.

По началу он хотел достань серп и порубить на куски это мерзавца, но вовремя смог себя остановить. Не стоит при свидетелях показывать на что он способен, — подумал Фалини и отдал совсем другой приказ.

— Схватить их и отнести в пятый подвал, — от злости Фалини сжал кулаки так сильно, что его костяшки побелели. Развернувшись на месте, он быстрым шагом направился в резиденцию ордена. Сделав пару шагов, Фалини остановился и добавил, — в сознании им быть не обязательно.

Гедор хищно оскалился, и обнажив своё оружие бросился в атаку. Послушники подбадриваемые Гедором, так же обнажая дубинки, бросились с радостными воплями бить пьяных людей.

Все так были увлечены происходящим, что никто и не заметил, как несколько минут назад, три тени прошмыгнули в распахнутые двери.

Подвальные помещения ордена «Флорож де плезуро» час спустя.

— Скажи мне друг, — сплюнув кровь на пол Фади, и провёл языком потому месту, где ещё утром находились белые крепкие зубы. — Почему ты вызвался изображать пьяных?

— Ну я…

— Подождите друг, не перебивай меня, — Фади поднял руку в останавливающем жесте. — Зачем ты настоял на том, чтобы мы на самом деле напились? И зачем ты стал их оскорблять? А главное, — он поднял палец к потолку камеры, — как говорит Крен: — «какого хрена», ты в него плюнул? План же бы прост как два медяка. Поорать, пошутить над ними, дабы отвлечь, ну на худой конец дать в морду.