Восточная мозаика

Не имея еще никаких конкретных планов, я просто записал эти истории, а затем расположил их в той последовательности, в которой они мне явились. Какое-то время уточнял сомнительные места по своим старым записям и по справочникам.

Долгое время я хранил эти наброски в ящике письменного стола, даже в мыслях не держа оформить их в виде книги. Ну, кого в наше время могут заинтересовать какие-то “диковины” Средней Азии?!

Однако вскоре произошли события, заставившие меня взглянуть новыми глазами на тексты, будто продиктованные или подсказанные мне из того ирреального мира, где легко извлекается корень квадратный из минус единицы. Я понял, что в действительности эти “диковины” касаются не только Средней Азии. Они имели более глобальный масштаб. Во всяком случае, некоторые из них.

И еще: многие истории, на первый взгляд, совершенно разноплановые, в действительности оказались тесно связанными друг с другом. А все вместе они каким-то загадочным образом наводили меня на уже забытую тетрадку Юнуса. Мне вдруг остро захотелось взять ее в руки и изучить во всех подробностях.

И тут меня ожидал новый сюрприз. Я перерыл весь чулан, но так и не нашел ее. Всё было на месте, всё до последней бумажки, а вот толстая тетрадка (отнюдь не иголка в стоге сена!) куда-то запропастилась. Как это ни удивительно, пропал и мраморный цилиндр. Еще недавно он постоянно торчал на виду, всё время мозолил глаза, но когда я бросился его искать, то найти так и не смог. Я дотошно расспросил всех домашних, но моих бумаг никто из них никогда не касался. Цилиндр всем попадался на глаза вот еще недавно, но кто и когда видел его в последний раз, выяснить было невозможно.

И это была еще одна диковинка, тоже связанная со Средней Азией, хотя и произошедшая в северной столице.

А затем тот же голос, что навел меня на нежданные сюжеты, будто нашептал мне, что загадку можно решить и без тетрадки Юнуса, что ответ заключен в тех самых записях, убранных мною в ящик стола.

В один из долгих зимних вечеров я выложил эти наброски перед собой и принялся выискивать в них обещанный ответ.

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я. В П У С Т Ы Н Н О М К Р А Ю

В этом разделе собраны истории, происходившие на территории Каракалпакии – одного из наименее заселенных и наиболее глубинных регионов бывшей единой страны. Средняя плотность населения не превышала здесь одного человека на квадратный километр. Но это в среднем. Фактически же почти всё население было сосредоточено вдоль берегов Амударьи и прилегающих каналов. За пределами этих оазисов лежал пустынный и пыльный, малоизученный край… Здесь в общей сложности я провел около года, забираясь порой в силу служебных обязанностей в самые глухие, неприспособленные для жизни уголки, где, казалось, само время застыло еще несколько веков назад. Однако же именно в этом пыльном краю я невольно прикоснулся к некоторым вещам, которые, быть может, относятся к тому же миру, что и иррациональные числа.

ГОРОД МЕРТВЫХ

Через некоторое время после получения диплома инженера-электрика я оказался на должности мастера в Ташкентской механизированной колонне номер 71. Эта организация, являвшаяся подразделением треста “Средазэлектросетьстрой”, строила высоковольтные линии и подстанции в благодатном ташкентском регионе. Из всех среднеазиатских мехколонн 71-я считалась самой благополучной. Однако в силу каких-то необъяснимых причин к этому столичному учреждению был прикреплен удаленный каракалпакский участок, расположенный в городе Тахиа-Таше, за тысячу километров от Ташкента. По традиции туда посылали либо проштрафившихся прорабов, либо начинающих мастеров. Но всё равно прикомандированные ИТР всеми правдами и неправдами удирали оттуда при первой же подвернувшейся возможности. Мое заявление о приеме на работу давало возможность руководству мехколонны хотя бы на время заткнуть вечно зиявшую кадровую дыру.

И всё же моя покладистость немало озадачила начальника мехколонны – видавшего виды проницательного еврея Хейфеца. Возможно, он принял мое согласие (без малейшей попытки сопротивления!) за проявление романтизма, еще бытовавшего в ту историческую эпоху.

Полагаю, Хейфец не стал бы так удивляться, знай он о тех двух козырях, которые я держал в своем рукаве.

В Тахиа-Таше жила мать моей жены со своим вторым мужем – главным механиком крупного управления механизации. Вдвоем они занимали 3-комнатную квартиру (плюс огромная лоджия, на которой мы позднее жарили шашлыки) в лучшей части города и давно уже зазывали нас в гости. Таким образом, бытовые тяготы нам не грозили.