Восточная сказка

- Получить российское гражданство очень сложно, - продолжает ворчливо отец. – Но я посоветовался с юристами. У нашей семьи есть козырь. Амина родилась в России. И там зарегистрирована как гражданка. Нужно только поехать туда и получить паспорт. Придется заплатить какой-то штраф. Но это все пустяки, Нур. Потом следом за Аминой как при воссоединении семьи получу гражданство я. Если нам удастся за один раз решить столь важное дело, я буду счастлив. Или придется потом поехать самому. Но это единственный вариант. Пока семьей Амины считаются ее родители, я должен воспользоваться ситуацией.

- Это как-то связано с той женщиной, Мурат? - набравшись смелости, спрашивает Нур.

А я замираю. Впервые в жизни о моей маме говорят свободно. Может, мне дозволят увидеться с ней?

- Не понимаю, о чем ты, - морщится отец и добавляет сердито. – Собери только самое необходимое. Себе и Амине.

Теперь, проезжая мимо великолепных небоскребов, высящихся на окраине старого города, я равнодушно смотрю на колесо обозрения, установленное на крыше. Беспечно разглядываю толпы туристов, спешащих в ранний час к морю. И как только Нур прикрывает глаза, быстро печатаю сообщение Тимуру.

- Не ищи встреч со мной. Я уехала с родителями.

И увидев, что Тимур мне что-то печатает, отключаю телефон. «Нужно будет занести Лейлу Кудас в черный список, - решаю внезапно. – В поездке мать и отец постоянно рядом. Могут невзначай увидеть сообщение. И понять, кто мне пишет».

Глаза заполняются слезами, стоит мне только подумать о России и о маме. Может, отец передумает и позволит нам встретиться. Всего лишь один разок.

14

«Находиться рядом и не повидаться, – самое тяжкое испытание, - мысленно вздыхаю я. Но спрашивать отца боюсь. Остается только просить Аллаха!

Осторожно смотрю на отца, сидящего рядом с Муслимом. Он чем-то раздражен и даже не пытается скрыть этого. Поправляю платок и юбку. Прекрасно знаю, что достаточно любого повода. Перевожу взгляд на Нур, вцепившуюся в сумку от Гермес.

- Портнихи должны прийти, - вздыхает мать и, открыв глаза, сердито смотрит на меня. – Ты нам дашь несколько дней в Стамбуле, Мурат?

- В Москве походим по магазинам, - морщится отец. – У нас с тобой, Нур, есть собственный переводчик.

- Конечно, - киваю я, ниже опуская голову. А у самой поджилки трясутся. Я впервые лечу в другую страну. А на душе тяжко. К чему богатство, если не можешь выйти замуж по любви?

- Для того, кого тошнит кровью, какая польза от золотого таза? – любит приговаривать моя бабушка.

Закрываю глаза и тотчас же вижу лицо Тимура.

- Прощай, прощай, - шепчу я чуть слышно.

- Что ты там бормочешь? – недовольно спрашивает мать.

- Говорю до свидания родному краю, - вру я. И мысленно себя ругаю. Какая нелегкая заставила меня думать о Тимуре?

- Айрат тоже собирается в Москву, - хмыкает со своего места отец. – Потом в старости сможешь рассказать внукам, Амина, как гуляла с их дедом по Красной площади.

Сердце замирает. Гулять с Айратом? Дети? Внуки? Да меня трясет от страха, стоит ему только посмотреть на меня. И пусть рот растягивается в улыбке, а глаза так и остаются злыми и жадными, как у зверя. Даже представить боюсь, как брат нашей Нур прикоснется ко мне. И изо всех сил гоню от себя мысли о совместной жизни. Боюсь ли я Айрата?

Да!

До ужаса и отвращения!

- Что-то мне нехорошо, - тихо шепчет Нур, оседая на диване, стоило нам только войти в квартиру, которую сняли для нас друзья отца.

- Ты очень бледная, - обеспокоенно замечает отец. – Ложись. Амина разберет вещи и объяснит прислуге, что приготовить на ужин.

- Хорошо бы, - вздыхает мать, прикрывая глаза. – Даже думать о еде не могу!

Встревоженность отца тут же сменяется победной усмешкой. Он подходит к дивану и, встав перед Нур на колени, ласково проводит ладонью по лицу жены.

- Я правильно догадался, Нур?

- Наверное, - вздыхает она. – Я уже забыла, как это бывает…

15

- Да ну? – ухмыляется довольно отец. – По-моему, ты врешь, женщина. Я поговорю с партнерами. Здесь должны быть хорошие врачи.

- Только нашей веры, - ставит условие мать. – Не хочу, чтобы неверные касались меня.

- Конечно, Нур, - добродушно кивает отец. - Найдем. Тут полно врачей-женщин.

Выбегаю из комнаты, понимая, что мне сулит состояние Нур. Если она не помнит, так у меня до сих пор свежи в памяти ее придирки и оплеухи, когда она ждала Мусу. Наверное, хорошо, что я выхожу замуж, и прислуживать мачехе будет кто-то другой.

Но и с этого дня в Москве моя жизнь превращается в кромешный ад. Подай, принеси, посиди со мной. А еще эти дурацкие разговоры об Айрате, от которых меня пробирает до слез. Честно говоря, здесь, в Москве, мне хочется рыдать от безысходности. Я вижу совершенно другую жизнь. Женщины не носят платки и могут идти рядом с мужчинами. Могут учиться. И носить короткие юбки.

- Путаны, - шипит Нур.

«Ну не все же! – хочется возразить мне. Но держу язык за зубами. Лишь с завистью смотрю на девчонок, спешащих на занятия. Наверное, если б мне позволили, я бы тоже пошла в университет. Или выучилась бы на художника. Вот только Айрату не нужна образованная жена.