Восточная сказка. Подарок для шейха

— Я решил подарить тебя Валиду, — провозгласил Амир уже без тени улыбки. Его глаза сверкнули пламенем, который, казалось, обжёг девушке лицо.

Глава 8

Дарина пошатнулась, но, слава Богу, они этого не заметили. Сейчас перед глазами пробежала вся её жизнь.

Вот она совсем малышка… Мама прикрепляет к её белокурым хвостикам огромные банты — Дарина идёт в первый класс.

Тут она уже старше… Первый поцелуй… Сладкий и такой запретный! Ведь мама не разрешала ей гулять с мальчиками, как это делали одноклассницы.

Далее, походы по магазинам с подружками — транжирят первую стипендию.

Говорят, что прожитые счастливые моменты проносятся перед глазами перед смертью. Наверное, время пришло.

Вот она уже не примерная мамина доченька, а рабыня. Товар, который раздаривают направо и налево. Ничтожество. Безмолвная фарфоровая кукла, которую не трогают, потому что боятся разбить, но и не ценят, ведь она не человек. Просто красивая вещь.

— Зачем вы это делаете? — срывается с её уст раньше, чем успела подумать. — Почему обращаетесь так со мной? За что? — сердце стучит набатом, грозясь пробить грудную клетку и вырваться из заточения. Так и Дарина… Как же хочется вновь почувствовать свободу.

— Я отпускаю тебя. Хочешь уйти? Ты свободна, джамила. Уходи, — Амир пронзает её своим напряжённым взглядом, словно острым ножом. Режет не плоть, но душу.

И в этот момент ей приходит в голову несуразная, сумасшедшая, наиглупейшая за всю жизнь мысль. Возможно, она пожалеет об этом. Быть может, будет проклинать себя всю жизнь. Но сейчас нет другого выхода.

Если её отдадут этому чудовищу, ей не жить, а Дарина не сомневалась — Валид чудовище. Не может у этого проклятого Амира другом быть хороший человек. Они изверги, что используют живых девушек, словно кукол. И если позиция шейха ей ясна, то глядя на приторную улыбку Валида, оставалось лишь догадываться, зачем ему сдалась рабыня.

Амир хотел покорности?

Что ж, пришло время начать игру.

Игру на выживание.

— Как вам будет угодно, мой господин, — девушка опустилась на колени и склонила голову перед мужчинами.

Да, это унизительно. Да, не приемлемо для неё, гордой Дарины Даниловны. Но страх быть подаренной кому-то, пусть даже красивому молодому человеку, уничтожил всё, что ранее позволяло сохранять достоинство.

Девушка опустила свою голову ещё ниже и уставилась в мраморный пол, что не давало в полной мере насладиться выражением лица шейха. Также она не могла видеть Валида, улыбка которого мгновенно улетучилась и он подался вперёд.

А Амир застыл, словно греческая статуя, в которой столько величия, но ноль эмоций… Нет эмоции были. И очень много. Они роились в нём, как пчёлы, что толпятся «в очереди» в улей. Эти «пчёлы» больно рвали изнутри. Заставляли вспомнить… Ирина. В первую их ночь она пришла к нему и, встав на колени, назвала господином. С тех самых пор он велел всем, кто обитает в его доме называть её Госпожой. Это самое первое слово на русском языке, которое выучила прислуга.

Тут же сердце мужчины пронзила страшная, адская боль. Дарина хочет остаться с ним. Иначе, зачем так падать ниц? Если до этого вела себя как дикарка.

— Дарина, посмотри на меня, — молвил бесцветным голосом.

Девушка подняла на него взор своих волшебных глаз.

— Ты хочешь остаться здесь? Или уехать со мной? — ему было трудно говорить. Так сильно хотелось обнять её и признаться, что это всего лишь спектакль… Что он не отдаст её никому. Что она та самая, что спасёт его от боли и одиночества, пожирающих душу.

— Мой господин, я хочу уехать с вами, — она подняла взгляд своих изумрудных глаз на него и сердце мужчины провалилось в пропасть.

Дарина ликовала. Он попался на её удочку. И теперь она заполнит все его мысли, залезет в его душу, сотрет из памяти всех, кто был до нее. А после… Поставит его на колени. Так, как сейчас стоит она.

* * *

В салоне автомобиля шейха повисла пугающая тишина. Хоть Дарина сидела рядом и совершенно точно не могла сбежать из машины, он крепко сжимал её запястье, что доставляло девушке дискомфорт, но сказать об этом сейчас она не осмеливалась.

До сих пор её потряхивало от пережитого шока и того унижения, к которому она решила прибегнуть, чтобы не стать «подарком» ещё раз. Уж лучше на коленях перед шейхом, который всё-таки ей хоть немного знаком, чем в постели с тем его дружком, который так и пожирал её глазами.

Несмело попыталась освободить свою руку от его тисков, но Амир лишь усмехнулся и продолжил смотреть в окно.

Интересно, о чём он думает? И как теперь будет с ней обращаться? Так же благородно, если, конечно, это слово уместно в их ситуации? Или заявит на неё свои права, как на рабыню? Ведь она полчаса назад сама признала это, упав к его ногам и назвав господином.

— Надеюсь, ты не лгала мне. Снова, — мужчина повернулся к Дарине. — Ты будешь покорной, хасид?

— Да, господин, — выдохнула и почувствовала укол в области сердца. Видимо, это умирает в страшной агонии её самолюбие.

— Это не обязательно. Ты можешь называть меня по имени, — что-то в нём изменилось, а что, Дарина пока не могла понять.