Восточное направление

Как это не странно звучит, но наличие у КНР зенитных ракет осталось секретом для американцев. Начиная с того времени, когда весной 1959 года в обстановке глубокой секретности в КНР были доставлены пять огневых и один технический дивизион ЗРК С-75, включая 62 зенитные ракеты 11Д. Хотя эти расчеты этих ракет уже прошли боевое крещение. Под руководством советского военного советника полковника Виктора Слюсаря седьмого октября 1959 года недалеко от Пекина на высоте 20600 метров был впервые сбит тайваньский RB-57D американского производства, двухмоторный дальний разведчик, представляющий собой копию разведывательного варианта британской "Канберры". В отличие от СССР, где генеральный секретарь КПСС Никита Хрущев широко разрекламировал факт сбития американского разведчика U-2 первого мая 1962 года, руководство Китая, по согласованию с СССР решило не афишировать этот факт. КНР сначала решили вообще не давать в открытой печати сообщения о сбитом разведчике. Однако средства массовой информации Тайваня вскоре сообщили, что во время тренировочного полета самолет RB-57D потерпел аварию, разбился и затонул в Восточно-Китайском море. В ответ китайское информационное агентство "Синьхуа" распространило следующее заявление: "7 октября в первой половине дня один чанкайшистский самолет-разведчик типа РБ-57Д с провокационными целями вторгся в воздушное пространство и был сбит военно-воздушными силами Народно-освободительной армии Китая". Об использованном типе оружия, естественно, не было никаких комментариев. Поэтому в расчетах американцев ракетная составляющая ПВО Пекинского района не фигурировала никак. Генералы USAF решили, что китайские коммунисты получили от СССР небольшое количество каких-то современных истребителей-перехватчиков. Су-7, Су-9, МиГ-21, тактико-технические данные этих истребителей были слабо изучены, но они уже мелькали в большом количестве на парадах в Москве, а внешний вид их позволял сделать выводы о том, что они смогут перехватить американские высотные разведчики. После потери RB-57D было принято решение прекратить полеты разведывательных самолетов над столичным регионом КНР, но фотографий с ранее отснятыми объектами ПВО у USAF было предостаточно. Поэтому в планах первого удара, удара по ПВО, стояли аэродромы, планировщики резонно рассудили, что стационарные аэродромы с бетонными полосами и прочей инфраструктурой никуда не перебегут, а значит, и бить надо по ним. Ракеты были нацелены на авиабазы Шахэ, Наньюань, Лянсянчжэнь, Юннин, Чжанцзявань, и на аэропорты Шоуду и Сицзяо, которые использовались совместно с гражданскими авиалиниями. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что возле Шахэ и Чжанцзявань были развернуты по батальону зенитных ракет. По военным авиабазам наносился удар двумя ракетами AGM-28А, на аэропорты разработчики плана отвели по одной "Гончей собаке". Следующие пять минут стали по настоящему огненным экзаменом для китайских зенитно-ракетных войск. Огонь открыли сначала первый и пятый батальоны, второй и четвертый начали стрельбу чуть позже, когда отметки целей, летевшие с немыслимой ранее скоростью, приблизились к границе зоны атак и поражений. Все батальоны, кроме второго, начали стрельбу, как учили их советские советники три года назад. Из расчета "три ракеты на одну цель". Командир второго батальона, полковник Юэ Чжэньхуа, решил иначе. Во-первых, у его батальона самый большой опыт тренировок. Во-вторых, именно его батальон уже сбивал американский разведчик. И, в-третьих, он хорошо запомнил фразу, сказанную Виктором Слюсарем, тогда, седьмого октября 1959 года. Что три ракеты, это 100% гарантия. Но бывают ситуации, когда на цель надо отводить и меньше ракет, например при массированных налетах. Ведь в дивизионе, ну, или по китайской терминологии, батальоне, всего шесть пусковых установок. И его батальон сразу начал обстреливать цели двумя ракетами. Естественно, батальоны, развернутые возле авиабаз, сначала начали защищать себя. И это у них получилось. Второй батальон полковника Юэ успел сбить еще обе ракеты, летевшие к авиабазе Тунсянь. Остальные три батальона смогли перехватить ракеты, летевшие на аэродром Наньюань и Лянсянчжэнь, фактически находившиеся на окраинах города. А вот аэродрому Шоуду и авиабазе Юннин не повезло. И если авиабаза Юннин находилась относительно далеко, в пятидесяти километрах к северу от центра Пекина, то Шоуду находился всего в десяти километрах. Термоядерная боевая часть типа B28, мощностью почти полтора мегатонны обеспечивала область обширных разрушений от действия избыточного давления ударной волны выше пяти фунтов на квадратный дюйм радиусом семь с половиной километров и эффективное воздействие светового излучения в радиусе до четырнадцати километров. Это затронуло и район Чжаоянг, где находился Пекинский автомобильный завод. Все, и рабочие завода, и дети по сигналу объявленной тревоги уже были в укрытиях, но сами укрытия были разные. Корпуса с капитальными стенами и убежища завода от такого воздействия устояли, а вот здание детского сада при заводе сначала загорелось, а потом рухнуло грудой бесформенных обломков. Дым от пожаров стал проникать в подвал, который служил импровизированным укрытием для детей. Взрослые воспитатели, стали выводить детей наружу, чтобы не задохнутся. Среди них был и маленький Дэмин. Он, закрывая глаза и прикрывая голову руками от падающих тлеющих углей, задыхаясь кашляя, выскочил вместе со всеми на улицу. Скинул тлеющую куртку. И, как завороженный, застыл неподвижно, глядя на север. Там стояли шапки ядерных взрывов. Два гриба на северо-западе, но они совершенно терялись на фоне исполинской шапки ядерного гриба, вставшего над бывшим столичным аэропортом Шоуду. Основание гриба была очень близко, клубы багрово-черного дыма поднимались буквально в километре от застывших в ужасе детей. Над основанием поднималась огромная нога, а венчала этот этот ужас исполинская туча. В ней постоянно клубился дым самых немыслимых оттенков, от багрово-черного до пепельно-белого. И в этой туче все время сверкали молнии мощных электрических разрядов.