Восточное направление

Начальник разведывательного отдела армии "Анадырь", генерал-лейтенант Степан Степанович Смирнов, говорил решительно и твердо. И действительно, пример Шарафа Рашидовича Рашидова был свежим доказательством, у кого в настоящее время сейчас реальная власть. После смерти командующего Туркестанского военного округа маршала Федюнинского и члена Военного совета округа генерал-лейтенанта Демина, Рашидов решил стать единоличным правителем суверенного Узбекистана. Собранные по его команде части милиции, в основном выходцы-земляки из Самаркандской области, попытались занять территорию штаба округа и арестовать всех офицеров. Неудачно. Одновременно, захватив радиостанцию и телецентр в Ташкенте, местные мятежники зачитали в эфире наспех составленное обращение ко всем странам, в котором Рашидов объявлял об отделении от СССР, об образовании суверенного Узбекистана, прекращении войны, и назначении себя, любимого, "эмиром всего Узбекистана". Суверенный Узбекистан просуществовал ровно шесть часов. Столько времени понадобилось заместителю командующим округом, генерал-полковнику Лященко, чтобы, придя в себя от нахальства новоявленного эмира, взять на себя руководство подавлением мятежа. Сначала военные, при поддержке пришедших на помощь сотрудников КГБ и внутренних войск отбили у "рашидовцев" все позиции в городе, кроме телерадиоцентра. В радиоцентре же мятежники успели хорошо закрепится. Там же был и сам Шараф Рашидович, с женой и детьми. Они успешно отбили несколько атак правительственных, вооруженных стрелковым оружием. Но продержался новоявленной эмир ровно до того момента, как к центру подкатили танки 40-ого отдельного танкового батальона из состава 90 гвардейской учебной мотострелковой Уманской ордена Суворова II степени дивизии. Сразу стало ясно, что против калибра 100 миллиметров аргументы типа "национального самосознания" или "истинной веры", которыми до последней возможности сыпал в эфир Шараф Рашидович, не катят. После чего Рашидов со всеми сторонниками был срочно осужден мгновенно созванным заседанием военного трибунала и так же быстро расстрелян, там же, у фасада телецентра. Весь этот процесс (суда и расстрела) прошел в рекордно короткие два часа, и тоже транслировался в прямом эфире. Но нельзя сказать, что мятежников не допрашивали перед расстрелом. Просто следствие вели армейские кадры, широко используя методы полевого допроса, фактически потрошения пленных врагов. Когда счет идет на минуты, с применением специальной химии и всех возможных средств физического воздействия. Что интересно, следы этого "воздействия" на лицах мятежников никто и не подумал скрывать при показе в прямом эфире. Все это произвело неизгладимое впечатление на остальных партийных и советских руководителей республик и областей. Вторым, но, наверное, самым главным последствием Рашидовского мятежа, явилась полная утрата доверия к высокопоставленным партийным и советским работником со стороны армии вообще и армейской контрразведки в частности. Выявленные в ходе допросов мятежников сведения были очень любопытными. Оказалось, что не все лица, примкнувшие к Рашидову, были просто националистами, решившими половить рыбку в мутной воде. Часть из них оказалась агентами британской разведки, преследовавшими совершенно иные цели. Если бы мятеж удался, Рашидов, скорее всего, долго не прожил бы. Выпил бы за завтраком несвежего чая, или самоубился в собственной ванной, повесившись на своем шарфике. А Узбекистан бы сразу превратился из "суверенного" в британский доминион. И теперь каждое лишнее телодвижение любых высокопоставленных гражданских чиновников рассматривалось контрразведкой, да и КГБ, чуть ли не под микроскопом. И любой чих со стороны этих деятелей вызывал сильнейшее подозрение. Паранойя, кто-то может подумать, но если заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР, член ЦК КПСС, кандидат в члены Президиума ЦК и первый секретарь ЦК компартии Узбекистана оказался способен на такой кунштюк, то что можно ожидать от остальных?

- Предлагаете мне взять власть, товарищ генерал-лейтенант? - Батицкий прищурился, словно глядел на Смирнова через прорезь прицела.

- Фактически она и так у вас, - разведчик пожал плечами. - Вы располагаете силами и средствами для управления страной, для продолжения войны, и... для заключения мира.

- Власть, - медленно проговорил Батицкий, как, будто не слыша его последних слов. - Власть - это девка на выданье: самый настырный поведёт её под венец и уложит в брачную постель. Власть... Страну спасать надо, Степан Степанович, и, если для этого мне придётся взять власть и пользоваться ею не самым мягким образом, я это сделаю.

Глава 6. Горячие пески Аризоны.