Восточное наследство

Ерожин сразу узнал ее. Шура изменилась, годы наложили сеточку мелких морщин возле глаз, приспустили краешки губ, но она не поправилась, не раздалась, что случается в возрасте с деревенскими женщинами. Издали отпечаток времени было не разглядеть, и Ерожин увидел ту Шуру, что помнил со времен своей бесшабашной молодости. Он окликнул женщину и был поражен ее реакцией. Шура в ужасе вскочила, схватила из коляски младенца и опрометью бросилась в дом. За громыхнувшей дверью Ерожин услышал шум замыкающихся засовов и замков.

Он постоял несколько минут в нерешительности, не понимая, чем так напугал хозяйку дома, потом перекинул руку за калитку, нащупал крюк и, сбросив его с петли, шагнул в сад. Матерая дворовая псина с отвислым правым ухом нехотя покинула будку и двинула в сторону гостя. Натянув цепь, пес остановился и вяло оскалился. Собаке явно не хотелось кусать человека и вообще изображать зверя, но по серьезному умному взгляду карих глаз Ерожин понял, что шуток не будет.

Он остановился и несколько раз кликнул Шуру по имени. Реакции не последовало, если не считать, что занавески в доме спешно задвинулись. Совершенно сбитый с толку, Петр Григорьевич нерешительно потоптался на дорожке. Он ожидал чего угодно, но только не такого приема. Не брать же дом штурмом. Для этого у него не было ни причин, ни прав. Ерожин решил ждать. Она замужем. Значит, хозяина нет, иначе он бы вышел. Женщина испугалась — она в доме одна. Будем ждать мужа.

Петр Григорьевич покинул сад, затворил за собой калитку, так же на ощупь накинув крюк, вынул из машины корзину с узбекскими дарами, которые не успел прикончить по дороге, решив презентовать Шуре, достал кулек с фисташками и принялся сосредоточенно их поглощать. Прошло не больше пятнадцати минут, как на бешеной скорости, поднимая жуткую пыль, к нему подкатил уазик и четверо парней в камуфляжной форме выпрыгнули из машины и навели на Ерожина короткие автоматы.

— Руки на крышу, ноги в стороны! — скомандовал один из них.

Ерожин повиновался и был моментально обыскан. Из пиджака один из парней добыл пистолет и уже хотел положить Ерожина на землю, как на счастье Петра Григорьевича другой уже читал его документы, извлеченные из кармана брюк.

— Товарищ подполковник, извините, — виновато проговорил он. Ерожину удалось опустить руки, но двое других продолжали направлять дула автоматов ему в живот.

— Это надо еще проверить, — буркнул один из них.

— В машине мобильный телефон. Позвоните начальнику Самарского Управления и сообщите о задержании, — предложил Ерожин.

Мобильный телефон имелся и у группы захвата. Ребята соединились с начальством и начали оправдываться:

— Нас вызвали. Хозяйка дома позвонила в милицию и сообщила о грабителе.

— Почему она так напугана? Дом уже грабили? — поинтересовался Ерожин, укладывая в карманы пистолет и документы.

— Нет. В этой деревне полная тишина, — ответил парень и представился:

— Командир взвода младший лейтенант Петров.

— Как тебя зовут, младший лейтенант? — спросил Ерожин.

— Саней, — ответил Петров и покраснел.

— Саня, я приехал издалека. Мне нужно поговорить с хозяйкой дома. Поговорить неофициально. Она не совершила никакого преступления, но может обладать полезной информацией. Увидев меня, женщина укрылась в доме. Она явно напугана, раз вызвала наряд по телефону. Постарайтесь ее успокоить и попросите выйти сюда. Дальше я справлюсь.

Ерожин остался возле своего джипа, ребята пошли исполнять его поручение. Минут через пять они вернулись вместе с Шурой. Шура продолжала испуганно озираться. В глазах женщины читались боль и страх.

— Шура, это я, Петя Ерожин. Помнишь, мы с тобой и Вахидом гуляли целых две недели, — как можно мягче начал Ерожин.

Шура пристально оглядела мужчину. Ерожин тоже не так уж сильно изменился. Понемногу лицо женщины приняло осмысленное выражение. Потом возникло что-то вроде улыбки, но улыбки жалкой и виноватой:

— Петя? Припоминаю. Да, вспомнила, — наконец твердо признала Шура.

— Подполковник милиции Петр Григорьевич Ерожин, — отрекомендовался он.

— Мы можем отбывать? — спросил младший лейтенант.

— Свободен, Саня, — улыбнулся Ерожин.

Ребята уселись в свой УАЗ и, лихо развернувшись, быстро укатили. Ерожин и Шура постояли друг против друга, затем женщина, словно опомнившись, пригласила гостя в дом.

Ерожин устроился в гостиной и огляделся. Все говорило о полном достатке семьи — и японский телевизор, и добротная мягкая мебель, и музыкальный центр. Шура поставила на стол блюдо квашеной капусты. Ерожин спохватился, выбежал во двор и вернулся с корзиной.

— Вот, тебе из Азии гостинцев привез. Хорошо из рук корзину не выбили. Успел поста вить, — сказал Ерожин, вытаскивая узбекские дары.

— Ты уж меня извини, Петенька. Нервы ни к черту. Вот и устроила истерику. — Шура хотела еще что-то сказать, но в это время в соседней комнате заплакал ребенок. Шура метнулась туда и вернулась с малышом.

— Твой? Не поздновато ли надумала? — удивился Ерожин.

— Внук, — гордо сообщила Шура.

— Выходит, ты у нас бабулька? Не похожа.

За тобой небось мужики вовсю ухлестывают.