Восточные славяне и нашествие Батыя

«Повесть временных лет» называет главных языческих богов Древней Руси в Киеве: Перуна, Велеса, Хорса, Даждьбога, Стрибога и Мокошь. Густынская летопись, раздел которой о Владимировых богах позже вошел в состав «Синопсиса» 1674 года, называет в Киеве и других идолов. Это Позвизд, Ладо, Купало и Коляда. Позвизд, или Похвист, которого еще называли Вихрем, был богом воздуха, погоды и ненастья. Ладо – бог веселья, благополучия и брака. Ему приносили жертвы вступающие в брак. Поэтому Ладо часто упоминался в свадебных песнях. Согласно упомянутым источникам, от Ладо зависело счастье семьи, рождение детей. Одновременно он – бог весны и любви! Его женой была Лада, которая в народных песнях воспевалась как богиня материнства. Она выступала в образе красивой женщины, украшенной цветами и колосьями, лучами солнца.

Купало – бог земных плодов, праздник которого отмечался в начале жатвы. Ему приносили жертвы возле озер и различных источников во имя плодов земных. Иногда ему в жертву приносили людей, топили их в воде. Остатком жестокого обряда является обливание людей водой во время праздника, который позже стал называться Иваном Купалой.

Другой идол, упоминаемый в Густынской летописи, – Коляда. Праздник в его честь происходил 24 декабря в виде игрищ с песнями, воспевавшими Коляду. Особенностью праздника являются различные маски и действа, которые летопись называет «богопротивными мерзостями».

Дары богам

Из летописного рассказа 980 года и свидетельствований других древних памятников ясно, что языческие божества в древнем Киеве изображались в виде людей, имели их облик. Об этом же свидетельствуют находки каменных статуй богов на Подолье и в Новгороде, а также сообщения Ибн-Фадлана о поклонении купцов-русов главному идолу с лицом, похожим на человеческое.

Чтобы умилостивить богов, наши далекие предки приносили им, а также духам умерших предков и обожествляемым предметам различные дары.

В основе жертвоприношений лежат представления о вмешательстве божеств в жизнь и деятельность людей. Божествам подносили в дар первый урожай, первый приплод. По свидетельству Густынской летописи, идолу Перуну, стоявшему в Киеве, приносили различные жертвы и пламя огня: «Ему же, как богу, жертву приносили и огонь неугасающий из дубового дерева постоянно палили». Божествам предназначались в дар также пахучие цветы, венки из них, травы. По сообщению Константина Багрянородного, русы, приезжавшие на остров Хортица, возле огромного дуба приносили в жертву живых петухов, а также хлеб, мясо и все остальное, что было у них. По Ибн-Фадлану, русы своим богам жертвовали овец и быков.

О жертвах заклания упоминает еще Прокопий Кесарийский, который говорит, что славяне с VI века поклонялись богу молнии, приносили ему в жертву быков и другие дары. Такими жертвами люди словно ублажали богов, спасая свою жизнь.

Иногда жертвенный обряд принимал жестокие формы: в жертву приносили живых людей, в частности детей. Об этом ясно говорит Нестор в «Повести временных лет», вспоминая жертвы заклания в Киеве на Перуновом холме в 980 году: «И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, а жертвы эти шли бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. И осквернилась кровью земля Русская и холм тот». В приведенном примере имеется в виду именно заклание людей, иначе Нестор пролитие крови не назвал бы осквернением земли.

Языческие игрища

Праздники в честь богов сопровождались различными играми, процессиями, танцами под песни и музыку, иногда с ряжением. Об игрищах и танцах как составной части языческого богослужения у восточных славян сообщает летописец уже в начале «Повести временных лет»:

«И сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни». Такие игрища продолжались и после принятия христианства. Под 1015 годом летописец отметил: «Горе городу тому, в котором князь юн, любящий пить вино с гуслями вместе с молодыми советниками», – из чего можно сделать вывод, что княжеские пиры в древнейшие времена сопровождались музыкой.

О языческих игрищах и танцах как наследии язычества рассказывает летописец после сообщения о нападении в 1068 году на Русь половцев, считая приход чужеземцев следствием грехов христиан (в том числе и киевлян), продолжавших придерживаться старых обычаев, различных примет: «…вводит в обман дьявол, всякими хитростями отвращая нас от бога, трубами и скоморохами, гуслями и русалиями. Видим ведь игрища утоптанные, с такими толпами людей на них, что они давят друг друга, являя зрелище-бесом задуманного действа, – а церкви стоят пустые». Здесь летописец прямо выступает против распространенного тогда обычая проводить праздники в играх и плясках.