Восточные славяне в VI-XIII вв.

На западе вятичи соседили с северянами, радимичами и кривичами. Западная граница вятичского ареала сначала шла по водоразделу Оки и Десны. В бассейнах Жиздры и Угры выделяется пограничная полоса шириной 10–30 км, где вятичские курганы сосуществовали с кривичскими. Эта полоса проходила по верховьям Жиздры и по притокам Угры — Болве, Рессе и Снопоти. Далее, вятичская граница поднималась на север до верховьев Москвы-реки, а потом поворачивала на восток по направлению к верховьям Клязьмы. Правобережье Москвы-реки целиком принадлежало вятичам. Вятичи заходили и на левый берег этой реки (на 10–50 км севернее), но здесь вместе с вятичскими курганами встречаются и кривичские. Примерно около впадения Учи в Клязьму вятичская граница поворачивала на юго-восток и шла сначала по левобережью Москвы-реки, а потом — Оки.

Наиболее восточным пунктом с вятичскими височными кольцами является Переяславль-Рязанский. Отсюда юго-восточная граница вятичей шла к верховьям Оки, захватывая бассейн Прони, но не достигая бассейна Дона. Бассейн верхнего течения Оки целиком был вятичским.

В этом обширном вятичском регионе раскопано несколько тысяч курганов. Первые научные исследования их относятся еще к 1838 г. (Чертков А.Д., 1838). Во второй половине XIX в. вятичские курганы изучала большая группа исследователей, среди которых можно назвать А.П. Богданова, Н.Г. Керцелли, А.И. Кельсиева, А.М. Анастасьева, В.А. Городцова, А.И. Черепнина, И.И. Проходцева, В.Ф. Миллера, (Богданов А.П., 1867, с. 1–176; Керцелли Н.Г., 1878–1879, с. 9–12; Кельсиев А.И., 1885, с. 30–45; Миллер В.Ф., 1890, с. 182–186; Черепнин А.И., 1896, с. 130–152; 1898а, с. 53–76; 1898б, с. 6–17; Городцов В.А., 1898, с. 217–235; Спицын А.А., 1898, с. 334–340; Проходцев И.И., 1898, с. 81–85; 1899, с. 73–76; Милюков П.Н., 1899, с. 14–137).

Большие исследования курганов на кривичско-вятичском пограничье в самом конце XIX и первых десятилетиях XX в. провел Н.И. Булычов (Булычов Н.И., 1899а; 1899б; 1903; 1913).

Из работ первых десятилетий XX в. можно упомянуть раскопки курганов в бассейне верхней Оки И.Е. Евсеева (Евсеев И.Е., 1908, с. 29–52). В 20-х годах курганными раскопками занимались А.В. Арциховский (Арциховский А.В., 1928, с. 96–103), М.В. Городцов (Городцов М.В., 1928, с. 542–558) и другие.

После выхода в свет монографии А.В. Арциховского о вятичских курганах их полевые исследования продолжались почти ежегодно. Курганы раскапывают очень многие исследователи как Москвы, так и периферийных центров. В Подмосковье их раскапывала кафедра археологии Московского государственного университета, а в послевоенные годы — Музей истории и реконструкции Москвы. Некоторые сведения о работах 30-40-х годов опубликованы в археологическом сборнике, посвященном 800-летию Москвы (Арциховский А.В., 1947а, с. 17–19; 1947б, с. 77–81; Бадер О.Н., 1947, с. 88–167). Материалы о раскопках курганов на территории Московской обл. последних десятилетий публиковались многими исследователями (Латышева Г.П., 1934, с. 39–56; Авдусина Г.А., 1962, с. 272–285; Равдина Т.В., 1963, с. 213–217; 1966, с. 222–227; Розенфельдт Р.Л., 1963, с. 218–220; 1966, с. 202–204; 1967; с. 106–109; 1973а, с. 62–65; 1973б, с. 192–199; 1978, с. 81, 82; Векслер А.Г., 1970, с. 122–125; Юшко А.А., 1967, с. 48–53; 1972, с. 185–198; 1980, с. 82, 87).

В бассейне верхней Оки интересные результаты были получены при курганных раскопках П.С. Ткачевского и К.Я. Виноградова, материалы которых не опубликованы. Т.Н. Никольская вела исследования в курганных могильниках Вороново и Лебедка (Никольская Т.Н., 1959, с. 73–78, 120, 147), а С.А. Изюмова — в могильниках, расположенных на территории Тульской обл. (Изюмова С.А., 1957, с. 260, 261; 1961, с. 252–258; 1964, с. 151–164; 1970а, с. 191–201; 1970б, с. 237, 238). Плодотворно исследуются и вятичские поселения (Никольская Т.Н., 1977, с. 3–10).

В то время, когда А.В. Арциховский писал монографию о вятичских древностях, материалов о курганах с трупосожжениями в исследуемом регионе было очень немного и они не были опубликованы. Исследователь привел слова летописца; «И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху: …аще кто умряше, творяху тризну надъ нимъ, и по семъ творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемь собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять вятичи и ныне» (ПВЛ, I, с. 15) — и сделал вывод, что до XII в. вятичи хоронили «на столпе, на путях», а от такого обряда на долю археологов ничего не остается (Арциховский А.В., 1930а, с. 151, 152).