Восточные славяне в VI-XIII вв.

В курганах с трупоположениями смоленско-полоцких кривичей встречаются также украшения балтских типов. Так, головной венок латгальского типа (вайнаги) обнаружен не только в курганах, исследованных поблизости от латгальской территории (Овсиновка, Остенец, Федотково, Шакелево), но и в глубине кривичского ареала (например, Дымово под Оршей, Стерж в Осташковском р-не). Еще чаще встречаются отдельные элементы этого головного убора. В кривичских курганах Смоленской и Полоцкой земель много и других украшений балтских типов: браслеты и шейные гривны со стилизованными змеиными головками на концах, шейные гривны из проволоки круглого сечения с уплощенной передней частью и заходящими концами, шейные гривны из толстого прута, спирально обвитого тонкой проволокой, спиральные перстни, лучевые кольцеобразные пряжки и некоторые виды подковообразных застежек.

Подобные находки, как и курганные захоронения с восточной ориентировкой, свидетельствуют о том, что в XI–XII вв. здесь продолжался процесс славянизации местных балтов. В этой связи, по-видимому, нужно рассматривать находки топоров и копий в кривичских курганах. Хотя они спорадически встречаются на всей территории смоленско-полоцких кривичей, но распространены здесь довольно неравномерно. Значительная часть топоров и наконечников копий происходит из курганов западных областей, где кривичи вплотную соприкасались с латгалами и литовцами. В срединной части кривичского ареала топоры и наконечники находят редко и обычно вместе с предметами балтских типов.

Единичными находками в кривичском ареале представлены железные наконечники стрел, серпы, косы, сошник, рыболовные крючки, острога, долото, пешня и костяные гребни. Несколько чаще попадаются калачевидные и овальные кресала, а в женских погребениях — шиферные пряслица.

Смоленско-полоцкие кривичи были отдельной этнографической единицей восточного славянства. Ареал смоленско-полоцких кривичей в раннее время соответствует области распространения днепро-двинской культуры периода раннего железа. Балтские элементы в кривичских курганах VIII–XII вв. бесспорно свидетельствуют об участии дославянского этнического элемента в генезисе смоленско-полоцких кривичей. Очевидно, важнейшие культурно-племенные признаки их и обособление от псковских кривичей обусловлены славянизацией балтов — потомков носителей днепро-двинской культуры.

В русских летописях несколько раз упоминаются полочане. Так, рассказывая о славянском расселении на территории Восточной Европы, автор Повести временных лет сообщает: «…инии седоша на Двине и нарекошася полочане, речьки ради, яже втечеть въ Двину, имянемъ Полота, от сея прозвашася полочане» (ПВЛ, I, с. 11). Далее он пишет: «И по сихъ братьи держати почаша родъ ихъ княженье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое, а словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже полочане… Се бо токмо словенескъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, ноугородьци, полочане, дреговичи…» (ПВЛ, I, с. 13). Эти сообщения дали основания некоторым исследователям считать полочан отдельным восточнославянским племенем. Между тем, в той же летописи говорится, что «перьвии насельници… въ Полотьски кривичи» (ПВЛ, I, с. 18). В историографии XIX в. высказано мнение, что полочане являлись ветвью кривичей, расселившейся в полоцком течении Западной Двины и назвавшейся по имени реки Полоты (Барсов Н.П., 1885, с. 71, 85; Довнар-Запольский М.В., 1891, с. 24; Данилевич В.Е., 1896, с. 49). Существует противоположная точка зрения, согласно которой кривичи произошли от полочан (Голубовский П.В., 1895, с. 46).

П.Н. Третьяков, рассмотрев письменные свидетельства о полочанах, пришел к заключению, что летописные полочане не были восточнославянским племенем (Третьяков П.Н., 1953, с. 222, 223). Исследователь отметил, что в древних летописных сводах, предшествующих Повести временных лет и реконструированных А.А. Шахматовым, полочане не упоминаются. Нет этого имени и в тех частях Повести временных лет, которые имеют северное происхождение: в легенде о призвании варягов названы словене, кривичи, чудь и меря; в рассказе о походе Олега на Киев в 882 г. упомянуты варяги, чудь, меря «и все кривичи». Олег обложил данью словен, кривичей и мерю. Нет полочан и в перечне племен — участников похода 907 г. на Византию, но жители Полоцка, видимо, все же были среди воинов-дружинников этого похода. Не упоминаются полочане и среди племен, принимавших участие в походе Игоря 944 г. на Царьград. Поскольку летопись сообщает, что первыми поселенцами в Полоцке были кривичи, нужно думать, полагал П.Н. Третьяков, что полочанами назывались в XI–XII вв. жители Полоцка и Полоцкой земли, подобно тому как новгородцами называлось все население Новгородской земли.

Недавно А.Г. Кузьмин попытался показать, что места летописи, где названы полочане, являются вставками авторов-редакторов XI в. (Кузьмин А.Г., 1970, с. 125–127). Эти вставки были обусловлены взаимоотношениями Киева и Полоцка того времени.