Восточные славяне в VI-XIII вв.

На этом основании при ретроспективном подходе к археологическим материалам колочинские древности должны быть отнесены к дославянскому населению. Археология не может непосредственно ответить на вопрос, на каком языке говорили племена, оставившие эти древности. Лингвистический анализ водных названий Верхнего Поднепровья, выполненный специалистами, показывает, что вся эта территория, вплоть до Припяти и Сейма на юге, с отдаленной древности до I тысячелетия н. э. включительно была заселена балтами (Топоров В.Н., Трубачев О.Н., 1962, с. 159–173, 232–242). Ряд косвенных данных археологии также свидетельствует в пользу принадлежности колочинского населения к балтской этноязыковой группе (Седов В.В., 1970б, с. 8–62).

Культура типа Тушемли-Банцеровщины.

Севернее колочинского ареала, на территории Смоленского Поднепровья, Полоцко-Витебского Подвинья, верхних течений Березины и Вилии в середине I тысячелетия н. э. жили племена, оставившие памятники типа городища Тушемля на Смоленщине и городища Банцеровщина под Минском (карта 7). Юго-западнее памятники того же облика распространены, по-видимому, в верхнем течении Немана и на левых притоках Припяти. Однако здесь они пока известны лишь по разведывательным изысканиям.

Карта 7. Распространение памятников типа Тушемли-Банцеровщины.

а-в — памятники типа Тушемли-Банцеровщины (а — городища; б — селища; в — могильники); г — памятники мощинской культуры; д — памятники колочинского типа; е — памятники пражско-корчакского типа; ж — восточнолитовские курганы; з — памятники латгалов; и — длинные курганы VI–VII вв.

1 — Некасецк; 2 — Городище; 3 — Варганы; 4 — Ревячки; 5 — Малышки; 6 — Дедиловичи; 7 — Банцеровщина; 7а — Заславль; 8 — Виртки; 9 — Урагово; 10 — Шулятино; 11 — Заговалино; 11а — Прудки; 12 — Кострица; 13 — Лавки; 14 — Бураково; 14а — Дорохи; 15 — Зароново; 16 — Узмень; 16а — Жабино; 17 — Шугайлово; 18 — Заозерье; 19 — Холм; 20 — Акатово; 21 — «Курлын» у д. Кислая; 22 — Кислая; 23 — Черкасово; 24 — Германы; 25 — Близнаки; 26 — Вязовенка; 27 — Демидовка; 28 — Лахтеево; 29 — Тушемля; 30 — Городок; 31 — Устье; 32 — Боровно; 33 — Речане; 34 — Жолнерово.

Эти древности Смоленского Поднепровья исследователи обычно относят к тушемлинской культуре, а белорусские археологи называют их банцеровскими. Какого-либо различия между этими чисто территориальными группами нет. Тушемлинские и банцеровские древности характеризуются одинаковой глиняной посудой, однообразным домостроительством и единым погребальным обрядом, единой материальной культурой. Выделяет эти древности прежде всего специфический керамический материал, который уже получил характеристику в разделе, посвященном колочинским памятникам. Глиняная посуда, как отмечалось выше, объединяет памятники типа Колочина и древности тушемлинско-банцеровского облика в единую культурную группу. Однако домостроительство тушемлинско-банцеровских поселений существенно отлично от колочинского.

Обстоятельное изучение памятников рассматриваемого типа началось в 50-х годах, хотя отдельные материалы были получены еще в 20-30-годах XX в. В 1954 г. экспедиция под руководством П.Н. Третьякова приступила к планомерным исследованиям древностей I тысячелетия н. э. в Смоленском Поднепровье. Были изучены городища Тушемля, Слобода-Глушица, Городок, Прудки, Лахтеево, Вошкино, Асташково и селище у д. Устье. Керамика, найденная в верхних напластованиях этих памятников, оказалась весьма своеобразной, что позволило П.Н. Третьякову объединить их в культурную группу, названную по первому наиболее изученному объекту тушемлинской, и датировать третьей четвертью I тысячелетия н. э. (Третьяков П.Н., Шмидт Е.А., 1963, с. 3–133).

Тогда же П.Н. Третьяков указал на сходство тушемлинских древностей с материалами Банцеровского городища, раскопки которого были проведены еще в 1926 г. С.А. Дубинским (Дубiнскi С.А., 1927, с. 360–367).