Восточные узоры

В антикварных лавках Сук ас-сарая можно было купить старые кинжалы, турецкие пистолеты, персидские ковры и предметы национальной одежды. Я часто посещал этот ряд и с некоторыми из торговцев завязал знакомство. Хозяином одной из таких лавок был Хусейн — старый багдадец, седобородый, с морщинистым загорелым лицом доброго джинна из сказок ”Тысячи и одной ночи”.

— Алла биль хир, — проговорил он, когда я сел на стул в его лавке, устроенной в подвале старого дома на сук ас-сафафир.

— Алла биль хир, — ответил я, привстав со стула.

Эту форму приветствия я встречал только в Багдаде, и ее можно перевести как любезную просьбу к Аллаху сделать ваше сидение приятным. Первыми произносят ее те, кто уже сидит на стульях или топчанах. Вновь вошедший и севший на стул, услышав это приветствие, повторяет его каждому.

С Хусейном я был знаком давно. Он совершил паломничество в Мекку и Медину — города, где соответственно родился, проповедовал и умер пророк Мухаммед, и прибавил к своему имени приставку ”хаджи”, что давало ему право на особое уважение своих родственников и соседей. Обычно он сидел в своей лавке, лениво перебирая четки и время от времени пригубляя из стаканчика чай. Горячий сухой воздух, смешанный с запахами окалины и углекислого газа, стоял в Баб аль-Ага, а в полуподвальном помещении было прохладно и немного пахло пылью и сыростью. Хозяин сидел на деревянном стульчике, и на его лице с большим и гладким пятном пендинки на щеке было разлито блаженство. Пендинская язва, распространенная и у нас в Средней Азии, в Ираке встречается преимущественно в Багдаде. Пендинкой обычно заболевают в детстве и, переболев, получают стойкий иммунитет к этой болезни на всю жизнь. У редкого багдадца нет на лице круглого шрама от этой язвы.

Пендинская язва — одна из форм кожного заболевания, вызываемого одноклеточными паразитами и передающегося через кровососущих насекомых (москитов и др.). Это заболевание имеет несколько названий: алеппская (от сирийского города Алеппо) пустула (пузырь, прыщ, гнойничок), алеппский веред (слово ”веред” — от ”вредить” — означает ”нарыв”, ”чирей”), годичная язва, багдадская язва.

В первый раз я купил у хаджи Хусейна иракский кривой кинжал с костяной рукояткой в ножнах, затянутых темной кожей с тисненым орнаментом. Хусейн, как настоящий специалист по средневековому оружию, мог долго рассказывать о том, каково происхождение того или иного кинжала, как и где он его достал. Однажды я спросил его:

— Что нового приготовил для меня хаджи Хусейн?

Он молча встал со стульчика, и, спустившись по крутой лесенке еще глубже, во второй подвал, где у него^были свалены ждущие ремонта кувшины и турецкие пищали, вынес инкрустированную перламутром шкатулку и царственным жестом выбросил из нее на неглубокое чеканное блюдо десятка два-три потемневших серебряных монет,

— Динары Харуна ар-Рашида!

Беру в руки тонкие потемневшие от времени серебряные монеты, на которых с трудом можно разобрать по краю слова: ”Выбито в Городе мира в 179 году хиджры” и в центре: ”Рашид”.

Всего в Багдаде правили 39 аббасидских халифов, которые чеканили свои монеты. Из всех аббасидских халифов самый известный, конечно, Харун ар-Рашид, правивший Аббасидским халифатом с 786 по 809 год. Увлекательные сказки ”Тысячи и одной ночи”, в которых он всегда — изображался как мудрый, добрый и щедрый правитель, способствовали тому, что этот жестокий деспот и тиран в жизни был окружен после своей смерти ореолом незаслуженной славы. Отец Харуна ар-Рашида, халиф Махди, завещал власть старшему сыну Хади. Но мать предпочла младшего — Харуна, прозванного Рашидом — Правосудным. Ее рабыни задушили подушками Хади, а министр двора — визирь — приказал провозгласить халифом Харуна. Став правителем, Харун, как свидетельствуют историки, не оценил поступка своего визиря и приказал казнить его после 17 лет безупречной службы. Во время правления Харуна ар-Рашида впервые на пирах стал присутствовать палач с кожаной подушкой, на которой он по легкому кивку халифа прямо на пиру сносил голову с плеч неугодному вельможе.

Вместе с хаджи Хусейном я как-то отправился в соседний переулок познакомиться с работой мастеров, делающих декоративные тарелки. В лавке Хасана Джафара Абу Тураба вся стена сплошь увешана такими тарелками всевозможных размеров. Большинство орнаментов сделано по персидским мотивам. Здесь и тонконогие газели, пасущиеся в зарослях фантастических кустов, и журавли в камышах, и полуобнаженные с миндалевидными глазами красавицы, возлежащие на подушках, и мусульманские рыцари в чалмах со страусиными перьями. В тесном подвале старинного дома на деревянном чурбане мастера выбивают на листе меди рельефные узоры. Каждая тарелка непохожа на другую, так как мастер при работе импровизирует, не имея заранее заготовленного трафарета. Тарелки делают из латуни или красной меди, закупаемой за границей, иногда — из жести. В последнем случае тарелки покрывают в гальванической ванне тонким слоем меди.