Восточный фронт

А после, нашли мы Андрюху. И остальных. В коридорах лежали, на третьем. И ведь были у них противогазы… у некоторых так ненадетыми и остались. Там еще Володька Барсуков и Равиль Зелимханов тоже с Золотыми Медалями были, за поимку фюрера — через такое дело прошли, а тут, против каких‑то япошек… И остальных я хорошо знал — Саня Репьин с нами еще подо Мгой был в сорок втором, Витя Фридман и Даур Мехметов с Нарвика в "песцах", тоже хорошо воевали. И в тюремном блоке во дворе — то же самое. Нас удивило, что камеры были открыты, узники в коридоре лежали. После уже узнали мы, от пленных японцев — что было там все, как в книжке описано, восстание в блоке семь, и наш, неопознанный, вожаком! Имя его тогда так и не узнали, даже у японцев по картотеке он лишь под номером проходил. Люди до свободы минут не дожили — вот он, проклятый японский фашизм! А генерал Исии, как оказалось, тот важный японец и был — не удрал, сволочь, ну теперь он за все ответит, хрен останется живым!

Док орет в рацию — живо антидот вколоть, и тащите сюда! Мы своих похватали, и бегом вниз — противогазы им натянув, шприц — тюбики вколов. Сколько на задание ушло — столько и должно вернуться, и даже если так, лежать вам, ребята, в родной земле! А теперь остальных, из тюрьмы, тоже — и окна все нахрен, чтоб воздух в здании очистить! Если вентиляторы не работали, то отрава растекалась своим ходом — а это на порядок меньше и скорость распространения, и итоговая концентрация! А человеческий организм индивидуален — могут быть и живые! Так что — противогазы, укол, и сюда! Где лишние противогазы найти — да хоть у японцев возьмите, в том числе и у дохлых!

И бегали, и таскали. Мы‑то, ударная десятка, на этом этапе лишь еще раз здание прошли, смотрели, чтобы неучтенных живых японцев не осталось. А взвод поддержки, и еще один, срочно облачившись, тела выносили — адова работа, если в химзащите. До сих пор вспоминаю, как я, еще салагой, в самый первый раз в ОЗК в учебную атаку бегал. Чисто физически очень тяжело — не то что в болоте, в большой луже запросто увязнешь, тем более что в атаке никто не придет на помощь по условиям задачи, не марш — бросок. Я тогда прошел, а вот Валька в тот раз застрял, через час пришел на рубеж без химзы, и досталось же ему после от майора — все уже исходили паром на пригорке, а он в десятый раз команду "газы" исполнял. Но тут чьи‑то жизни от нас зависели — и бегали ребята по лестницам, по двое, за руки и за ноги, или даже поодиночке на плече, мелкие они, китайцы. Вытащили в итоге восемьдесят три тела. И это все на Дока и его пятерых подчиненных, десантников еще припахали — но ясно, что отравление боевыми ОВ, или инфекция (и о ней думать приходится — что там в корпусе с бациллами?), это не уровень ротного санинструктора, так что помощь от не медиков лишь "подай — принеси".

А по плану Док еще должен заниматься отбором документации! Махнув рукой, приказываю грести все бумаги — в таком месте, и кадровая бюрократия должна быть интересна — как минимум, для установления виновности тех, кого мы отловили! В японском гараже нашли исправный грузовик, тут же пристроили для транспортировки макулатуры на аэродром. Тут подбегает ко мне батальонный комиссар, из приданных от политотдела, и требует, чтобы грузили также и вещественные доказательства. Это он про "музей" — ну все, как в книге описано, в банках заспиртованные части тела, и отрезанные головы, на лицах гримаса боли, и глаза выколоты, или еще что‑то отрезано — я, как увидел, так даже мне было ну очень погано! А товарищ батальонный ходит, как в анатомическом театре, "лейкой" щелкает — а после еще меня попросили в акте расписаться, что тут же составили, чтобы задокументировать самурайские зверства. Ну, если это поможет не одного Исии, а еще кого‑то, например в Токио, на виселицу отправить — то благое дело! Я подписал, и Шварц, и Рябой, и Док, и еще кто‑то — как свидетели. Что все это непотребство (которое большей частью очень скоро огнем сгорит) было в натуре, никому не приснилось! И кинооператор здесь же, там еще головная боль, его охранять, чтоб не случилось чего.

Док сказал — Саня "Репей", Витя "Шолом" и Даур "Нукер", живые! Они у меня еще после на губе насидятся — бегу к ним, узнать, как же так лопухнулись? А Саня отвечает — командир, Андрюха "Чечен", нас и спас. Бой был, довольно вялый, за стенами стреляют уже близко уже. И тут запах, едва заметный — может и раньше был, просто не чуяли? Чечен заорал "газ" — и тут японцы как взбесились, полезли толпой, причем кто‑то из них уже в противогазе был — орут, стреляют, саблями машут. И секунды лишней нет, и к "двадцать третьему" патроны все. Чечен, Барс и Батый нас прикрыть хотели, чтобы мы надели маски, затем они — так и сзади выскочили японцы, пришлось и нам стрелять… вроде, противогаз все же нацепил, а дальше не помню ничего!