Восточный фронт адмирала Колчака

Как упоминалось выше, власть на местах была поставлена значительно хуже центральной. Правильнее сказать: власть центра на местах часто совсем не ощущалась. Представители местной власти вели свою, в большинстве случаев крайне вредную, политику. Проявление сильной, твердой власти, о которой так мечтало население, находившееся под игом большевиков, по освобождении от них области не ощущалось. Военные отряды, как и гражданская власть в небольших городах и мелких местечках, действовали по своему усмотрению, не руководствуясь ни законом, ни часто моральными побуждениями. С другой стороны, где не было твердой военной власти, шла пропаганда большевистских агентов; зачастую различные съезды кооператоров, профессиональных союзов использовались этими агентами для внесения раздора и искусственного обострения отношений.

Вообще, работа по разложению тыла шла напряженно. Чтобы не быть голословным, я приведу следующий факт: в июле месяце 1919 года в политехникуме в Москве собран был митинг под названием «Колчаковщина», устроенный Мартовым, состоящим якобы в легальной оппозиции к советской власти, конечно, с ее разрешения, если не благословения. На этом митинге фигурировал только что вернувшийся из Сибири меньшевик «товарищ» Голосов. Из его доклада выяснилось, что он был командирован в Сибирь для образования объединенных центров социал-демократов (по-видимому, интернационалистов). Лозунгом была борьба с Колчаком. Работу свою он оценивал как весьма продуктивную, указывал на увеличивающуюся в Сибири дороговизну, недочеты, недовольство железнодорожников, на запрещение митингов, стеснение печати и т. д. Все это докладывалось, как будто в Совдепии все эти свободы имелись налицо.

Результатом подобной работы было несколько восстаний за зиму 1918/19 года и поддержка внутренних фронтов. Последние образовывались из оставшихся после очищения Сибири еще в течение лета 1918 года красноармейских банд. Их уничтожением никто не интересовался, и потому в очень короткий срок им удалось сконцентрироваться в нескольких местах, образовав так называемые фронты. В Енисейской губернии они удачно воспользовались имевшимися там латышскими выселками и удобством гористой местности при редкости населения, почему выбить их оттуда к нужному моменту оказалось не легким делом. У Благовещенска же оперировал отряд германских военнопленных численностью в несколько тысяч человек под командой полковника барона Таубе; при неудачах этот отряд уходил в Маньчжурские степи. В марте 1919 года ими были вырезаны две японские роты, численностью более 300 человек. Затем в самом Омске были два большевистских выступления, одно 20 декабря 1918 года и другое в конце января 1919 года.

Местное самоуправление в виде земских учреждений состояло из лиц, выбранных еще во времена Керенского. Срок их полномочий истекал к январю 1919 года; в связи с этим, естественно, возникал вопрос о допустимости назначения новых выборов; возникали сомнения в целесообразности в это трудное время заниматься предвыборной кампанией. Но так как с мест стали поступать заявления о желании производства новых выборов, то после обсуждения этого вопроса они были назначены на начало весны 1919 года.

Люди, принимавшие участие в политической работе, делились на местных жителей и беженцев из России. Последние появились в Сибири с отходом Народной армии с Поволжья и были преимущественно деятелями средневолжских губерний. Местные сибирские группы, кроме партийных ячеек, существовавших в Сибири еще в дореволюционный период, выступали преимущественно в кооперативных организациях, а также казачьих объединениях. Группировки, имевшие значение в политической жизни страны и выявлявшиеся в печати, как то: кадеты, торгово-промышленники и союз возрождения России, группа Единства, несоциалистическое объединение, союз кооператоров, поддерживали тесные между собой сношения, объединялись в блоки, ставя всегда задачей поддержку Колчака, заявляя ему свои взгляды на политическое положение и указывая на необходимые коррективы. Вообще надо отметить, что политическая жизнь в Сибири кипела и власть не была в том положении, в каком она была, например, в Северо-Западной армии, где в правительство попадали неизвестные для местного населения имена, а военные власти чуждались общения с какими бы то ни было группами. Но к сожалению, недостаток в государственных людях, людях опыта, могущих побороть и умерить все течения и желания, остро чувствовался.

Если Колчак, этот величайший патриот, безукоризненный человек, культурный и энергичный деятель, стоял выше всех головой, то около него лепились всевозможные авантюристы, мелкие по душе людишки, губящие своим вмешательством дело.