Восточный фронт адмирала Колчака

Полковник Молчанов начал быстро приобретать доверие и любовь, одновременно будучи очень требовательным. Это нелегко было достигнуть от ижевцев. Прошедших военную службу было немного. Остальных сделало бойцами восстание. Много особенностей наблюдалось в бригаде. В боях ижевцы действовали смело и дружно, признавали власть начальников и исполняли их приказы. Вне боя отношения менялись. Начальник обращался в Ивана Ивановича или просто в Ваньку, как было на заводе. Только командиры полков и соответствующие им по должности пользовались большим уважением, и к ним обращались не по чинам, а по занимаемой должности – «господин полковник». Приказы вне боя вызывали обсуждения и пререкания. Сторожевая служба, когда противника не было поблизости, неслась неисправно – часовые уходили с постов погреться и попить чайку. Ответы ижевцев отличались своеобразием. Например, новому начальнику бригады отвечали «ваше высокоблагородие». На вопрос: «Почему?» – отвечали: «Хотим по старинке». В ответ на благодарность к уставному: «Рад стараться!» – прибавляли: «И охота есть!» Не легко было переучить такое войско, заставить исполнять приказы без рассуждения и нести сторожевую службу строго по уставу. Обычные меры наказания не принесли бы пользы. Переучивать закаленных в боях бойцов, начиная со «словесности», было нелепо. Нужно было постепенно и упорно внедрять в сознание ижевцев, начиная с их начальников разных степеней, необходимость для внутреннего порядка и для успеха в бою поддерживать строгую дисциплину и выполнять все требования устава. Это и начал полковник Молчанов проводить в жизнь.

Свое родное гнездо ижевцы отстаивали, защищаясь на позициях среди хорошо знакомой местности и действуя «фронтами», состоящими из отдельных рот. Для маневренной войны в поле, с быстро меняющейся обстановкой, подобная организация и упрощенный образ действий были неприменимы. На первых же трех переходах к новому расположению полковник Молчанов разбил бригаду на два отряда, направил их по двум дорогам и дал двухстороннюю задачу на параллельное преследование. Далее – другие задания. Обучение требовало много лишних движений на разведку, охранение и разворачивание для боя и делало переходы много утомительнее. Но ижевцы с большим вниманием относились к этим учениям, к их разбору и указаниям опытного командира и не жаловались на усталость. Учения вызывали явный интерес, и это закладывало прочный фундамент для будущих побед. Особую систему пришлось применить к привычке обсуждать приказы. Этого новый командир не выносил. Он обрушивался на непокорного таким потоком крепких слов, что тот быстро бросался выполнять приказ. Однако часто с ворчанием: «Ну и командир попался! Ты ему слово, а он десять!»

Более близкое знакомство ижевцев со своим командиром произошло в наступивших в начале марта боях. Горячая любовь к Родине и ненависть к ее врагам сближали и роднили ижевцев с их командиром. В своей борьбе на заводе ижевцы потеряли все. Только винтовки, выделанные ими самими, сжимались в их крепких руках, и им они вручили свою дальнейшую судьбу. Столь же решительно, не признавая никаких колебаний, вступил в борьбу с красным гнетом полковник Молчанов. Под его водительством, сначала непосредственным, а потом в составе находившихся под его командой корпуса и армии, боевой путь ижевцев обратился в ряд стремительных наступлений, упорных защит позиций, тяжелых боев в арьергардах и пробивании дороги в долгом отступлении во время Сибирского Ледяного похода и последующей борьбы в Забайкалье и Приморье.

В Воткинской дивизии было больше перемен на командных должностях. Капитан Юрьев, пользовавшийся любовью и авторитетом у воткинцев, оставался после переправы за Каму начальником дивизии недолго. В январе он был отозван в тыл по неизвестной причине. Однако, явившись Верховному главнокомандующему адмиралу Колчаку, он был произведен за руководство восстанием в полковники и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. В марте или апреле он вернулся в дивизию и вступил в командование. На этой должности он пробыл до боев на реке Ишиме, то есть до октября 1919 года, после чего был устранен, по имеющимся сведениям, за то, что отказывался отступать дальше на восток.

Перемен среди командиров отдельных частей в дивизии было много, и полных сведений собрать не удалось. Командир 3-го Сайгатско-го полка – храбрый и энергичный полковник Жуланов – был переведен на должность помощника командира 4-го Воткинского полка, которым командовал полковник Вольский – совершенно новый в дивизии офицер. Полковник Вольский командовал полком очень недолго. Бывший командир 4-го полка, доблестный штабс-капитан Болонкин{151}, коренной воткинец, был тяжело ранен 1 января и эвакуирован во Владивосток. Вернувшись в дивизию в июне, он получил в командование батальон. По-видимому, выдвижения на должности в Воткинской дивизии носили случайный характер и не были в соответствии с заслугами назначаемых офицеров.

Наступление к Уфе