Восточный фронт адмирала Колчака

Прибывшие части воткинцев недолго пробыли в родных гнездах. Через несколько часов они должны были выступить дальше и гнать красных к реке Вятке. Их наступление было на северо-запад в направлении города Вятки. Здесь следует оговорить, что время освобождения завода в день Благовещения не совпадает с другими показаниями. Некоторые участники этих событий считают, что красные были выбиты из завода 19 апреля по новому стилю, накануне праздника Св. Пасхи.

Примерно в эти же дни был освобожден от красных также Ижевский завод. Ижевцы стали собираться домой. Это было естественно и понятно. Там, на заводе, они оставили свои дома и семьи. Доходили слухи о свирепой расправе красных палачей с их близкими, о ежедневных расстрелах. Кто погиб от кровавого террора, кто остался в живых – тревожило и волновало каждого. Наконец, они имели обещание командующего армией отпустить их домой, как только Ижевск будет освобожден.

Генерал Ханжин имел в виду другое. Убедившись, что ижевцы являются боевой единицей, способной на сокрушительные удары, он не захотел расставаться с бригадой. Сведения разведки о намечавшемся сборе красных подкреплений заставляли быть настороже и опасаться за достигнутые успехи. Генерал Ханжин не придавал большого значения своему обещанию и собирался направить ижевцев для нового удара на юг, еще дальше от их родных мест. Нарушение обещания вызвало брожение.

Полковник Молчанов хорошо узнал суровый нрав своих подчиненных. Они плечом к плечу, могучей стеной шли на врага. Так же дружно и упорно они будут добиваться исполнения данного им обещания. Он донес о тревожном настроении ижевцев и предлагал, чтобы не разрушать бригаду, отправить ее в полном составе в Ижевск. Там, побывав дома и увидев новые зверства большевиков, ижевцы с новой силой ударят по смертельному врагу. Для генерала Ханжина такое предложение означало, что бригада уйдет из его района и его подчинения. Он отверг предложение.

Ижевцы собирались самовольно уйти домой. Полетели телеграммы в штаб армии, в Ставку и обратно. Новые требования выполнить приказ, новые обещания отпустить домой… но позднее. В ответ – недоверие и подозрение. Дошло до угрозы встретить ушедших сибирскими войсками и не пустить в Ижевск. «Сколько могут выставить против нас? Положим, одну дивизию. Это нам на два часа боя», – говорили ижевцы. 29 апреля ижевцы потеряли надежду уйти домой, получив разрешение, и начали самовольный уход. Рота за ротой, в полном порядке, под командой фельдфебелей и унтер-офицеров, шли к начальнику бригады, прощались с ним и направлялись домой. Начальник бригады уговорил не брать оружия, и оно было сдано.

Еще накануне ижевцы хотели захватить своих офицеров, с которыми вышли из Ижевска. Начальник бригады разъяснил значение долга, налагаемого на офицера его почетным званием, и невозможность для них самовольного ухода. Все офицеры остались на своих постах, хотя на заводе большинство их было теми же рабочими и семьи ждали их возвращения.

Неделю тому назад за бои под Уфой полковник Молчанов был произведен в генерал-майоры. Теперь он просил отрешить его от командования и отправить в строй рядовым офицером. При нормальных условиях за все случившееся в бригаде он подлежал преданию суду. Никто не признал за ним никакой вины, и потому ни суда, ни отрешения от должности не последовало.

Итог – 7983

Прибытие ижевцев на завод было рядом ужасных личных трагедий. Редко кто нашел свою семью невредимой. Действительность превзошла все слухи, доходившие к ижевцам на фронт. Красные палачи не знали пощады. Происходило безжалостное уничтожение тех, кто принимал какое-либо участие в восстании. Мстили родным тех, кто ушел за Каму. Радостных встреч было мало. Больше стоны и плач были приветствиями вернувшимся от оставшихся в живых.

Назначили перепись погибших. Переписчики по каждому кварталу обходили дома и записывали имена жертв. Подсчет дал сумму 7983. Неутомимые палачи арестовывали каждый день без особого разбора и вели за город к оврагу. Тут всаживали пулю и сбрасывали труп в овраг. Не щадили женщин и подростков. Предъявляли обвинение? Пролетарское правосудие этого не требует. Жена видит: ведут мужа в группе арестованных. «Куда забрали?» – «Идем, узнаешь!» Обоих расстреливают. Такая расправа была, по крайней мере, короткой.

Какие истязания претерпевали те, кто попадал в подвалы Чека, в каких мучениях они умирали от пыток садистов-палачей, можно судить по рассказам случайно спасшихся русских людей, которые редко доходят до внешнего мира. Немало ижевцев исчезло в этих подвалах Чека.

1-я Отдельная стрелковая бригада

По иронии судьбы почти накануне ухода ижевцев домой был получен приказ о развертывании бригады в дивизию. Хотели усилить ее придачей отдельных частей и пополнениями. Наличный состав к 20 апреля был: 4000 штыков и 1400 сабель, артиллеристов, саперов и др. После ухода ижевцев в бригаде осталось 180 офицеров и небольшое количество солдат.