Восточный фронт адмирала Колчака

Переход в наступление, в котором все три армии должны были участвовать, был назначен на первые числа сентября. 3-я армия генерала Сахарова наступала вдоль железной дороги на город Курган, имея на правом фланге Уфимскую группу, а в центре и на левом фланге (южнее железной дороги) Волжскую и Уральскую группы.

На участке Ижевской дивизии бои начались раньше. Подходя 28 августа к месту назначенного сосредоточения в районе поселков Богатого и Клад бин ского (около 90 верст к западу от города Петропавловска), ижевцы встретились с красными и имели с ними столкновения у этих двух поселков и у деревни Малая Приютная. У поселка Богатого был тяжело ранен командир 3-го батальона 1-го полка поручик Ложкин, прославившийся необыкновенной доблестью и водивший своих храбрецов в атаки с винтовками за спиной и ножами в руках.

Около поселка Богатого в распоряжение начальника дивизии прибыл 4-й Оренбургский казачий запасный полк, и его командир полковник Душ, не находившийся в «полном здоровье», стал уверять генерала Молчанова, что красные находятся не там, где они были, а в нашем тылу, и обстрел красными деревни Малая Приютная приписывал артиллерии волжан. Дать полковнику Д. какую-либо задачу по разведке сил и расположения противника было бесполезно, и генерал Молчанов приказал ему передать командование полком старшему офицеру.

Ижевцы, потрепав красных в указанных пунктах, расположились на ночлег в поселках Михайловском и Дубровном. Утром 29 августа красные под прикрытием тумана подошли к поселку Дубровному и атаковали 1-й полк. Бой отличался большим упорством и озлоблением бойцов, в рукопашной схватке враги дрались как звери, что редко наблюдалось раньше. Красные отступили с большими потерями. Ижевцы также понесли тяжелые потери.

На другой день, получив подкрепление, красные повторили атаку, но были отброшены после штыковой схватки. 1-й полк был выведен в резерв для отдыха, а позицию у поселка занял 4-й Саткинский полк. Вскоре после смены он был атакован и не выдержал удара противника. Дубровный был захвачен красными. В контратаку были направлены 1-й и 2-й полки. 1-й полк штыками выгнал красных из поселка в поле, и здесь они были окончательно разбиты и бежали в поселок Сенжарский.

Интересные подробности об этих боях дает командир 1-го Ижевского полка капитан Михайлов. О первом бое у поселка Дубровного он сообщает: «Утром рано, с наступлением рассвета, под покровом густого тумана, красные близко подошли к окопам и с криком «Ура!» бросились в штыки. Окопы занимал 1-й полк. Бойцы выскочили из окопов и приняли удар. Произошел ожесточенный рукопашный бой. Забывали про винтовки. Катались в обнимку по земле, грызли и душили друг друга. Фельдфебель 6-й роты чуть не был заколот штыками двух красных. Изловчившись, он поймал их винтовки и прижал подмышки. Он отличался большой физической силой, и красные, как ни старались вырвать свои винтовки, не могли этого сделать. Не выпуская винтовок, красные приблизились к нему вплотную и стали его грызть. Покусали щеки, одно ухо было почти все отгрызено, другое сильно искусано. Фельдфебель закричал на помощь. Подоспели двое наших и красных закололи… Красные были отброшены с большими потерями…»

О другом бое под Дубровным тот же участник рассказывает о смерти своего офицера: «В этот раз полк понес большую утрату в лице подпоручика Евстафьева, командира 7-й роты. Евстафьев всегда врывался в самую гущу красных и орудовал ножом. Отличаясь необыкновенной смелостью, находчивостью и ловкостью, он приводил своих врагов в оцепенение и заставлял разбегаться. В этом бою он был поднят на штыки. Семнадцать штыковых ударов закончили его жизнь. Когда я подъехал верхом к группе солдат, то увидел следующую картину: солдаты 7-й роты, окружив пленных, около 30 человек, плачут над убитым ротным командиром. Мне показывают на пленных и говорят: «Вот эти св… его убили; пощады им не будет». Эта картина врезалась мне в память навсегда. Забыть трудно».

Дальше командир полка рассказывает о положении на поле боя: «Красные были окончательно разбиты. Части их перепутались, некоторые, застрявшие у нас в тылу, прорывались к своим. Всю ночь полк стоял в открытом поле в боевой готовности, выставив охранение. Поздно ночью, считая, что в тылу нашем красных больше нет, мы заняли позицию фронтом на запад. Я пошел проверять заставы и перехожу от одной к другой. Неожиданно в перелеске в кустах слышу треск ветвей и шум; в тишине ночи казалось, как будто идет табун лошадей и ломает все на своем пути. Я остановился. Мимо меня, шагах в тридцати прошел батальон красных. Шли очень быстро, в порядке, поддерживая равнение и не проронив ни одного слова. Это было под утро, начинало светать. Я их прекрасно видел, возможно, что и они видели меня. Им было не до меня, они пробирались из нашего тыла и прошли как раз между нашими заставами. Я ничего не мог предпринять и, пропустив их, отправился на следующую заставу…»