Восточный фронт адмирала Колчака

Южная армия, опять переменив направление, двинулась к Аральскому морю в надежде соединиться с частями генерала Акулина у города Гурьева, но время было упущено, и оттуда двигались большие силы красных. Путей отступления не осталось. Видя такое безвыходное положение, при наличии большой усталости, в армии начался развал. Появились какие-то юркие, горластые люди, уговаривавшие солдат и казаков никуда не двигаться, а ожидать прихода красных, которым и сдаться, а чтобы красные не были так суровы к казакам и солдатам, агитаторы предлагали, даже требовали арестовать всех офицеров, как виновников всего происшедшего. В это время Южная армия состояла из восьми казачьих полков Оренбургского войска и не казачьей 21-й пехотной Яицкой дивизии с малочисленными полками по 200–300 человек в полку (полки 81, 82, 83 и 84-й), плюс гусарский дивизион ротмистра Марсова{230}, конный дивизион ротмистра Львова{231}, каждый примерно по 100 сабель, и артиллерийский дивизион подполковника Гринева (четыре легкие трехдюймовые пушки). Вот такая воинская группа фактически была окружена красными с трех сторон, и лишь с восточной стороны никто не наступал и не угрожал, ибо с этой стороны зияла желтая «пасть» этой русской Сахары – голодной, безлюдной Тургайской степи, и вот сюда-то и были прижаты остатки Южной армии.

Оренбургские казаки, составлявшие три четверти этой армии, как аборигены этого края, прекрасно знали эту страшную площадь горячих песков и, конечно, не думали туда уходить. Но не казачьи части упомянутой выше 21-й дивизии предпочли лучше погибнуть в горячих песках, чем сдаться красным.

Стоял жаркий август 1919 года. 21-я дивизия, перейдя границу сыпучих песков у последнего населенного пункта, маленького поселка Казачьего, была поглощена русской Сахарой. Через четыре дня путешествия по пескам, раскаляемым жарким августовским солнцем, пали все до одной лошади, не имея воды и корма, и, конечно, была брошена и артиллерия (взорвана). Томимые голодом и жаждой люди брели как тени, имея для еды примерно фунт муки и самое ограниченное количество воды.

На пятый день добрели до маленького киргизского поселка – городка Иргиз, где стоял охранный отряд Олашь-Орды, примерно 100 человек. Усталые, голодные люди сделали здесь двухдневный привал. Запаслись водою, кто как и сколько мог ее набрать, а главное то, что начальник этой группы генерал Галкин (начальник дивизии генерал Гоппер был болен) распорядился закупить у киргизов 300 верблюдов, которые и были доставлены через два дня.

Не буду здесь описывать этот ужасный поход остатков Южной армии (примерно 1500 человек) по горячим пескам бесплодной пустыни, продолжавшийся более двух месяцев. Этот поход мною уже давно был описан в газете «Наше Время» 26 марта 1960 года в Сан-Франциско. Здесь буду краток. Из степи отряд вышел в Акмолинскую область, на город Кокчетав, в числе 1200 человек. Здесь предполагалось начать переформирование, но этого сделать не удалось. Артиллерийская канонада на Курганском направлении становилась все слышнее и слышнее – это отступающая Сибирская армия вела сильные арьергардные бои на реке Тоболе.

Вышедшие из степи остатки Южной армии были влиты в Сибирскую как пополнение и начали, не отдыхая, другой боевой поход, Ледяной, где горячие пески пустыни сменились трескучими сибирскими морозами. В Сибирский поход ротмистр Львов выступил уже в должности командира кавалерийского полка, имея 400 всадников.

Омск, Алтай, Красноярск, Щеглов, сибирская тайга, Нижне-Удинск, станция Зима, Черемховские копи, «священный» Байкал, Верхне-Удинск (где ротмистр Львов был произведен в полковники), Чита, станция Оловянная, Даурия и Борзя – были безмолвными свидетелями физических страданий и больших потерь живой силы Белой армии в кровопролитных боях с красными. Эти колоссальные потери живой силы давали себя знать. Полки уставших белых бойцов доходили до 300 штыков, не имея возможности хотя бы частично пополнить эти ужасные потери. Эта героическая Белая армия, защищавшая родную землю от захвата коммунистами и прошедшая боевой путь от Волги до Маньчжурии, не отдала красному дьяволу свое знамя чести и веру в правоту своей с ним борьбы.

Прижатая к границе Китая, Белая армия, долго не размышляя, прошла через Китай в русское Приморье – последний кусочек земли когда-то великой России, сдав Китаю свое оружие. Наличие в Приморье японских войск дало возможность пришедшей Белой армии отдохнуть более полугода. Утвердившаяся в Приморье «розовая» власть «товарища» Тобельсон-Краснощекова (Дальневосточная республика) быстро была ликвидирована безоружной Белой армией и перешла в руки Временного Национального правительства, которому снова удалось, хотя и частично, вооружить малым количеством винтовок безоружные части белых, пришедших в Приморье. Снова заиграли трубы на учебных плацах: армия готовилась к расширению занятой территории, без оккупационных японских войск. Заманчивой целью был город Хабаровск.