Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944

Затем последовал последний акт трагедии. Отвод последних дивизий с позиции на Херсонесе был назначен на 23.00 11 мая, часом позднее за ними должен был последовать арьергард и укрываться наступающей ночью в Круглой, Казачьей и Камышовой бухтах и на западном побережье мыса. После этого следовало ожидать сообщения флотского командования о подходе большого каравана, прибытие которого ожидалось около полуночи. Следующие вместе с этим караваном мелкосидящие переправочные средства, согласно расчетам, за пару ходок должны были переправить еще около 10 тысяч солдат на большие суда, а после выполнения этой задачи, полностью загруженные, уходить вместе со всем караваном.

На эту последнюю ночь возлагали самые большие надежды не только морское командование Крыма, но и все сухопутные войска от генерала и до последнего солдата.

Остальная эвакуация и отправка Должны были пройти еще проще.

В 21.00 по отданному по радио приказу командующего группой армий «Южная Украина» мыс Херсонес покинул командующий армией вместе со своим штабом и на быстроходном судне направился в сторону румынского побережья.

Ровно через полчаса морской комендант Крыма под ожесточенным артиллерийским огнем неприятеля поднялся на борт флагмана 1-й флотилии торпедных катеров. Поскольку приказы и сообщения по радио на приближающийся караван больше не проходили, адмирал Шульц решил лично подвести ожидающие суда к причалам и распорядиться переправочными средствами, чтобы сэкономить время.

 Тем временем к причалам и молам стягивалось все больше и больше солдат, которые ждали, тревожились и надеялись. Когда же они отправятся в путь — и где же суда — почему они не приходят?

Суда вошли в бухты — но они не подходили к берегу, чтобы начать эвакуацию.

События достигли своего трагического апогея. С берега в море пополз туман, все больше и больше густея и делая все более трудной ориентировку на море. Причалы можно было рассмотреть только вблизи, в особенности после того, как все осветительные огни были выведены огнем противника из строя. Тем важнее было для адмирала Шульца как можно ближе подвести суда каравана к берегу.

Но откуда взялся туман, которого в это время года просто не должно было быть? Как потом удалось установить, огнем русской артиллерии были подожжены дымовые шашки, с помощью которых во время вражеских налетов укрывались причальные сооружения путем постановки дымовых завес. Наши части тоже внесли свою долю, применив этот способ, чтобы под прикрытием плотного слоя дыма незаметно оторваться от врага и отойти к морю, не отдавая себе отчета в том, что они лишь ухудшают свое собственное положение. И хотя этот искусственный туман, легши на воду, предохранил суда каравана от дальнейших потерь, все усилия адмирала Шульца пропали впустую. Он смог найти пароход «Дакия», который с помощью морских лихтеров и пары буксиров был подтянут ближе к берегу. Но с остальными судами он никак не мог установить контакт. Так и получилось, что многие суда, в особенности более мелкие, с примитивными навигационными возможностями, ослепленные туманом и темнотой, курсировали у берегов, будучи не в состоянии подойти к предусмотренным для них местам погрузки. В эту последнюю ночь у Херсонеса в общей сложности находилось в море около 60 судов, из которых лишь немногие нашли путь к побережью и смогли встать под погрузку.

Все это время неприятель вел сильный артобстрел по пунктам погрузки и акватории перед ними, начавшийся уже к вечеру 10 мая сокрушительным огневым ударом, продолжавшимся весь следующий день и ночь с 11 на 12 мая. Воздушные налеты, в том числе ночные, с бомбардировкой этих же точек и их штурмовкой после сброса осветительных бомб, внесли свою долю в разрушение целого ряда причалов.

В заливах и бухтах, на узких прибрежных полосах обрывистого западного побережья можно было различить сбившихся в плотные кучки солдат — все, что осталось от некогда куда более крупных боевых групп, державших оборону из последних сил, оставив всяческую надежду. Была предпринята попытка спасти тех из них, которых еще было возможно спасти, и еще около пары тысяч солдат удалось снять с побережья.

Генерал Рейнхардт, командир 98-й пехотной дивизии, случайно обнаружил в одном укромном уголке побережья пять парусных шаланд и несколько более мелких суденышек и распорядился подтащить их к урезу воды. Разослав посыльных и просто созвав голосом части своей дивизии и случившиеся поблизости части 111-й дивизии, он посадил людей на эти скорлупки и отправил в море. Заняв место на последней шаланде, он дождался еще нескольких отбившихся от своих частей солдат, среди которых оказался начальник штаба XXXXIX горнострелкового корпуса, и около 3.00 отошел от берега.

На участке обороны 50-й пехотной дивизии неприятель тоже не заметил ее отхода к месту погрузки. С него переправочные средства смогли вывезти около 3 тысяч человек.

73-я дивизия эвакуировалась частью на паромах, частью на морском охотнике.

Не повезло 111-й дивизии — ни одно из судов не нашло пути к определенным для нее причалам.