Восточный край

— Потому что без него все станет легче. Хотя я не уверен, что так будет лучше и правильно — именно поэтому и прошу тебя внимательно рассмотреть этот вопрос, а не прошу или приказываю это сделать.

— Так… почему, Сергей Александрович? — еще раз, уже почти беззвучно, повторила вопрос Надежда.

— Ты знаешь, что при дворе ходили слухи, что Сергей Новиков-Новицкий не отец Рейдзи Александрову?

— Теперь знаю.

— Эти слухи абсолютно беспочвенны. Лишенный прав и привилегий новой знати Сергей Новиков-Новицкий — отец Дмитрия Новицкого, нареченного при рождении Рейдзи Александровым. Я об этом был осведомлен еще тогда, когда сей мезальянс в Петербурге широко обсуждался. Вот только за минувший месяц в деле Александровых-Новицких появилось много новой информации…

Президент прервался на полуслове. Потом обернулся, посмотрел на портрет своего отца, без вести пропавшего государя императора Александра IV, прозванного Миротворцем за искоренение смуты в двадцатом веке.

— Учитывая происхождение твоего подопечного, — вновь обернулся Сергей Александрович к Надежде, — вне зависимости от желаний и устремлений Новицкого его могут использовать в своих интересах самые разные силы.

Для чего использовать, Сергей Александрович не сказал.

— Но ведь он… — Надежда начала говорить и вдруг осеклась, почувствовав тяжесть догадки. Она сейчас смотрела на портрет сгинувшего без вести государя, уже потеряв дар речи.

Сати Александрова.

До того, как Рейдзи Александров, он же Дмитрий Новицкий, не продемонстрировал потенциал будущего повелителя молний, вопрос о том, чьей дочерью может быть Сати Александрова — никем, похоже, ни разу не был никому задан.

Теперь Надежде стала понятна и природа силы Дмитрия-Рейдзи Александрова, и способности его сестры Наоми. У Надежды сложилась ясная картинка осознания — высокий потенциал Новицкого, блокировка дара, которую теоретически невозможно было снять, но она оказалась сорвана, невероятная потенциальная мощь Наоми как кицуне. Все сходилось.

Глядя на Сергея Александровича, Надежда понимала, чего ему стоило сказать ей о варианте уничтожить Новицкого, это ведь был его племянник. И дело не только в моральных принципах — каждый одаренный, чем выше его ранг, тем сильнее связан кармой, работающей по принципу отката заклинаний. И подобное решение может нести для Сергея Александровича серьезные последствия. В то же время Надежда понимала, что исчезновение Новицкого сейчас может решить многие потенциальные проблемы в будущем.

Мир вот уже больше пяти лет — с момента прорыва демонов, уничтоживших Париж во время Генеральной ассамблеи ООН, стоял на пороге всеобщей войны. Страны Большой Четверки тогда едва удержались на грани общемировой катастрофы, именно тогда Большая Четверка превратилась в Большую Тройку. Трансатлантическое содружество объединилось с Европейским Союзом, образовав Трансатлантический Союз, и все эти годы ситуация удерживалась на краю только потому, что после сокращения претендентов на мировое господство с четырех до трех было понятно — тот, кто начнет первым, победителем скорее всего не выйдет.

Сейчас на планете царили, как их уже окрестили, ревущие двадцатые — мир, понимая нахождение на краю пропасти, безудержно плясал и веселился, стараясь насладиться последними моментами спокойствия. Всем было ясно, что ничего еще не закончилось, впереди война. Война, которую никто не хочет, но которая неизбежна. Кроме того, до сего дня так и не было известно, кто именно инициировал вторжение демонов во время Парижской катастрофы. Но одно было понятно — порталы открыты не извне, а с этой стороны, и значит повторения можно ждать когда угодно.

Надежда еще раз посмотрела на портреты монарших особ над креслом президента Российской Конфедерации. Она понимала, что если сейчас предъявить высоким сословиям входящего в силу повелителя молний, внука пропавшего императора — можно попробовать раскачать ситуацию в России, или даже во всей Конфедерации. И все это на пороге маячащей за горизонтом мировой войны. Единственный вариант для России проиграть мировую войну — эту проиграть ее самой себе, Надежда это тоже прекрасно понимала, как и внимательно наблюдающий сейчас за ней президент.

— Вы с самого начала знали?

— Нет. У меня было предчувствие чего-то важного, связанного с Александровым, но истинное знание стало сюрпризом, как и для тебя. Видишь ли…

Сергей Александрович замолчал, думая как лучше сформулировать.

— Понимаешь, есть такое понятие: невозможно. В твоем понимании было невозможно сделать то, что ты увидела в исполнении Наоми Новицкой, когда она запросто смогла пройти через пелену Изнанки. В моем понимании невозможно было представить, что у государя могла быть… связь, так скажем, с простой японской девушкой, матерью Сати Александровой. Но почему-то эти события произошли, хотя и показались бы нам обоим невозможными, если бы кто-то бездоказательно предположил подобное.

Надежда смотрела на президента — которого впервые видела в таком задумчивом состоянии и просто не знала, что думать.