Восточный край

Проезжую часть во многих местах перекрыли машины полиции. Как в японской раскраске — черный низ белый верх и красные люстры на крыше, так и машины полиции Конфедерации — в раскраске синего цвета с белыми полосами, с красно-синими проблесковыми маячками. Кроме обычных патрульных машин я заметил броневики полицейского спецназа, судя по разной экипировке бойцов рядом также принадлежащего к разным ведомствам.

Ресторан, до которого мы шли с Надеждой пару минут, был окружен уже армейскими подразделениями. Здесь, похоже, сейчас собрался весь полуэскадрон Митавского полка, который прибыл в Нагасаки для моей охраны и контроля. Но не только бронекавалерия прибыла — у ресторана прямо на дороге стоял конвертоплан с четырехлучевой звездой на борту. В моем мире такая является эмблемой блока НАТО, а здесь — символ Русской Арктической экспедиции.

Подойдя ближе, я увидел на броне некоторых бойцов знаки принадлежности к морской пехоте Северной флотилии. Благодаря занятиям с Надеждой и ее заданиям по штудированию справочников я уже знал, что Северная флотилия входит в состав Русской Арктической экспедиции и структурно не принадлежит ни к Российскому Императорскому Флоту, ни к Армии Конфедерации, а подчиняется напрямую государыне императрице. Морская пехота флотилии тоже относится к подразделениям классификации «охотников на магов», но все равно удивительно, как они здесь оказались, вдали от привычных льдов.

«Шеф, здесь какая-то нездоровая канитель похоже происходит», — констатировала Альбина.

«Спасибо дорогая, что бы я делал без твоих подсказок».

«Нет, шеф, я…»

«Да я понял, понял, не оправдывайся».

Мы уже подходили к ресторану. Видя представительность встречающей нас делегации — над головой как раз только что прошла пара штурмовых конвертопланов, и наблюдая за тем как невероятно быстро обесточили и перекрыли целый район города, я несколько заволновался. Ведь если увиденное мною не имеет отношения к действительности, и было лишь картинкой галлюцинаций, будет очень неловко объяснять все это собравшимся здесь людям. А вот Надежда, кстати, ни словом ни взглядом не поставила под сомнение мои слова — судя по виду, она подспудно ожидала чего-то такого, происходящее для нее сюрпризом не стало. Меня же все больше одолевало беспокойство — усиливающееся после того, как исчезло ощущение чужого присутствия за спиной. Да и было ли оно, или мне просто привиделось?

Не доходя немного до главного входа в ресторан, я остановился. Придержав Надежду за руку, посмотрел ей в глаза.

«Один из нападавших самоуничтожился, взрывом нас едва не убило».

— Не волнуйся. Они уже все заблокированы и нейтрализованы, — вслух произнесла Надежда.

— Это штампы?

— Да.

Фух. От сердца отлегло — как все успокоилось, точил меня все же устойчивый червячок сомнения, что я поймал реального глюка и по итогу все это движение вокруг станет поводом для скандала, а также обсуждения моей умственной несостоятельности. Но облегчение мелькнуло и исчезло, оставляя место осознанию: если произошедшее реально, значит грозящая мне опасность приобретает неиллюзорно могущественные черты.

В общем, когда от группы военных в тяжелых бронекостюмах отделился ротмистр Соколов, я находился в смешанных чувствах. Ротмистр коснулся виска, зеркальное забрало шлема поднялось. Глядя подсвеченными зеленым глазами Соколов доложил Надежде что ресторан блокирован, все официанты обездвижены, а посетители выведены и изолированы.

— Пойдем, — повернулась ко мне Надежда.

Кивнув, я двинулся вперед — только не к главному входу, а вдоль фасада ресторана, обходя его. Зашел за угол, прошел мимо двух бронекавалеристов через служебный вход на кухню.

Мне захотелось кое-что проверить, а Надежда последовала за мной и вопросов не задавала. На кухне все работники выстроены в ряд у дальней стены, стерегут их несколько бронекавалеристов. Обойдя пару столов, я прошел в центр кухни. Осмотрелся. Сейчас, без толпы испуганных поваров и в спокойной обстановке, помещение выглядело отличным от того, что видел я — когда сквозь выбитую стену залетали Чарльзы, а вокруг творился самый настоящий хаос. Но вроде похоже, здесь это было. Так, проломили мы эту стену, вон туда я пролетел к дверям подсобки, а вон большой котел, который свернула Бертезен.

Прошел к плите, заглянул в котел. Густая лениво кипящая коричневая жидкость.

— Это что? — спросил я у одного из поваров с европейским лицом.

— Суп из бычьих хвостов, — неожиданно на русском ответил он.

Ну да, именно эта большая кастрюля на Бертезен и вылилась. В этот момент я невольно вздрогнул, отвлекшись на неприятный металлический скрежет. Обернулся — увидел, что Надежда взяла с одного из столов массивный поварской тесак. Спрашивать зачем он ей я даже не стал — понравился может.