Восточный край

Прерывая Новицкого на полуслове, Ангелина попыталась сдержать эмоции, но не получилось — в голосе отчетливо прозвучало нескрываемое презрение. И она заметила, что Новицкий это заметил. Но не расстроилась — тем более что смотрел она на нее с прежним отстраненным интересом. Ангелина под этим взглядом светло-голубых глаз продолжила говорить, уже не сдерживая злость. На него, на себя, на клан и вообще на весь это гребаный мир.

— Многие связанные с владением даром вещи и явления являются достоянием массовой культуры, они в открытом доступе. Только крайне бедный кругозором и эрудицией человек может их пропускать, настолько узко глядя в окружающий мир.

Ангелина больше не сдерживалась, говорила резко, холодно. Стараясь быть предельно тактичной в определениях, но уязвить как можно сильнее. Внутри поднялась волна отчаянной злости: она должна променять свои лучшие годы… на это ничтожество?

Новицкий между тем на практически прямое оскорбление совершенно не отреагировал. Настолько недалекий, что даже не понял, что она имела в виду его?

— Знаешь, что Конфуций говорил про категоричность? — неожиданно спросил он с легкой улыбкой.

О том, что по словам Конфуция категоричность есть признак ограниченности, Ангелина слышала. И сейчас вдруг со злостью увидела, что Новицкий широко улыбается.

— Не злись, пожалуйста, я могу все объяснить, — вдруг извиняющимся и открытым жестом развел он руками.

— Я не злюсь! — чуть резче чем следовало бы ответила Ангелина.

Она сама понимала, что явно перегибает палку и копает себе яму, из которой для выполнения задания в интересах клана будет непросто выбраться. Но ей было наплевать — она не могла себя сдерживать, даже хорошо осознавая, что растеряла холодность и спокойствие. Эссенция так действует? Похоже на то. Словно опьянение, только неочевидное — выражающееся в способности гораздо хуже контролировать себя. И побуждая действовать и говорить более откровенно.

— Про образовательный курс я тебе уже сказал, — продолжил Новицкий, не обратив внимания на ее слова и злой прищур. — Надежда Геннадиевна пока не считает нужным вводить меня в курс элементарной магии, больше нацеливая на освоение стандартных боевых навыков и практик с прицелом на участие в военно-спортивных соревновательных дисциплинах. Без магии. Это связано с закалкой психики, разности в подходах освоения дара… Ну да неважно, разные пути, не бери в голову.

Ангелина нахмурилась, не понимая шутит он или действительно несет подобную чушь на полном серьезе. Но Новицкий продолжил, и она вдруг осознала, как ошибалась со своей категоричностью, на что он ей непрозрачно и намекнул недавно.

— По поводу узкого кругозора. Видишь ли, дело в том, что месяц назад я потерял память. Частичная амнезия, но с ней ушли бо́льшие части имеющихся знаний, а со мной остались практически только лишь базовые и рефлекторные навыки.

Ангелина изумленно смотрела на Новицкого, который под ее взглядом недоуменно пожал плечами.

— Получается ты не знала?

— Нет.

— Бывает. Ну забыли сказать, подумаешь мелочь какая.

Ангелина прикусила губу, понимая свой прокол. И понимая прокол отца и его советников, которые инструктировали ее перед вылетом в Нагасаки. Новицкий же снова широко улыбнулся и продолжил с веселыми нотками в голосе:

— Знаешь, иногда кажется, что всем миром управляет тайная ложа. А потом хоба, и выясняется: миром правит не тайная ложа, а явная лажа. Везде косяки вылезают, куда ни глянь, везде все через за… спустя рукава делается. Хочешь сделать хорошо, как говорится, сделай сам.

— Совсем ничего не помнишь? — негромко спросила Ангелина, просто чтобы не молчать.

— Очень мало. Очень. Но на самом деле я не совсем в информационном вакууме, у меня из-за потери памяти в виде исключения есть свой фамильяр. Он доступен, когда я в маске Ви-блокатора, но Надежда Геннадиевна с фамильяром в контакте и дала указание не предоставлять мне пока сведений по магической составляющей обучения.

— Прости, я не… — едва справилась с голосом Ангелина.

«Боже, какой же дурой я себя только что выставила», — пульсировала мысль на первом плане.

— Да ну брось, прекращай. Мне кажется за сегодняшний день ты уже перевыполнила норму оправданий и извинений на ближайшие лет десять вперед.

Ангелина невольно улыбнулась — Новицкий своим предположением попал удивительно в точку.

— Перед остальными я дежурно извинялась, перед тобой искренне, — пожала она плечами. Признать подобное, особенно глядя в блестящие отблеском сияния светло-голубые глаза оказалось неожиданно легко.

— Но два раза.

— Ты прав, на сегодня точно перебор, — невесело усмехнулась Ангелина.

После того как ярко вспыхнувшие злость и раздражение ушли, девушка вдруг осознала, что общаться с Новицким ей неожиданно легко. Он располагал к себе непоколебимой спокойной уверенностью. И беседуя с ним, Ангелина вернула внутреннее спокойствие. Более того, посмотрев на происходящее с новой стороны, она кардинально пересмотрела свое впечатление.