Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке

–Он приедет через несколько месяцев, познакомитесь, – продолжала тетя.

–Ладно, – неуверенно ответила Раиса. Резко отказывать тете, сделавшей ей так много добра, она не хотела.

2.

На следующий день Раисе предстояло оттачивать приобретенные навыки на клиентах и следить за работой других девушек. Стараясь не поддаваться волнению, она туго затянула волосы в обычный хвост, немного подвела глаза, надела купленную заранее узкую черную юбку по колено и красную атласную блузку – униформу «Восточного квартала». Красный цвет выгодно подчеркивал ее смуглую кожу и темно-карие глаза, Раиса залюбовалась сама собой в отражении зеркала.

–Эх, где мои семнадцать! – воскликнула тетя Барият, когда Раиса спустилась вниз. – Будь осторожнее, городские парни сейчас – уже не те благородные горцы, что отрезали пальцы, случайно прикоснувшись к женщине.

Они сели в тетин «Форд» и через пару минут из тихих улочек «Нефтегородка» попали в утреннее столпотворение центра города. Тетя Барият постоянно сигналила, подрезала и давила на газ при малейшем просвете впереди, так что вскоре Раису начало здорово мутить. Мужчины из соседних машин, особенно тех, что похуже, бросали на тетю злобные взгляды, но молчали. Каждая третья машина представляла собой маршрутку, а их траекторию просчитать было невозможно: несмотря на указание останавливаться только на остановках, водители этого вида общественного транспорта тормозили на том месте, где клиент скажет «Здеся останови!»

–Женщина за рулем в Махачкале должна быть мужиком, – давала та наставления племяннице. – Тут на дороге не бывает галантных кавалеров. Чуть зазеваешься – тебя подрежут, поцарапают, стукнут и обматерят. А потом вызовут ментов и тебе же припишут штраф… Ах, чтоб тебя!

Тетя резко нажала на тормоз и клаксон одновременно – перед их капотом из ниоткуда вынырнула маршрутка и бросилась к обочине подбирать клиента.

–Хайван (животное)! – гневно бросила тетя Барият. – За десятку убиться готов.

Оставшуюся дорогу она проклинала маршрутчиков, троллейбусы, пешеходов и милицию – всех, кто мешал ей спокойно передвигаться по городу.

«Восточный квартал» представлял собой небольшое уютное заведение в соответствующем стиле, выгодно расположенное в центре города, на улице Гаджиева. Кованые столы и диваны большого зала по самодовольному сообщению тети делались на заказ по ее дизайну. Стены были стилизованы под кирпичную кладку, на них тут и там висели небольшие картины по мотивам «Тысяча и одной ночи». В глубине кафе имелись две двери, ведущие в достарханы – небольшие комнаты без мебели, в коврах и подушках. Посреди каждой находилось лишь возвышение, заменяющее стол. Обычно места там заказывали заранее. Посетителям выдавался ключ, а вызвать официантку они могли с помощью специального звонка. Спиртное в «Восточном квартале» не продавали: это был знак протеста тети Барият против «зеленого змия» – ее бывший муж любил «принять на грудь», за что и был отправлен в отставку. Кроме того, в последнее время в городе стало модным открывать кафе и рестораны «халял» – без алкоголя и с блюдами из мяса, зарезанного по шариату.

В «Квартале», кроме Раисы работала еще одна официантка, одна девушка-администратор, повариха с помощницей, посудомойка-уборщица и охранник, приходивший к вечеру, в разгар работы заведения. Все должности, кроме охраны, в случае необходимости взаимозамещались и все они, кроме охранника, работали по системе «два через два».

С девушками Раиса сразу сдружилась.

–Так, Алишку не трогать, он мой! – сразу предупредила ее рыжеволосая Мадина, работавшая администратором. В «Квартале» работали сразу две Мадины, и чтобы как-то их различать рыжеволосую звали Рыжая Мадина или Мадина-касса.

–А кто такой Алишка? – не поняла Раиса.

–Это наш охранник, вечером увидишь, – ответила другая Мадина, помощница поварихи. – Но на самом деле плевал он на Мадинку, так что можешь смело его охмурять.

–Ты что, против своих? – наигранно возмутилась Мадина-касса.

–Нет же, только за, – засмеялась та, – помогаю нашему Али устроить личную жизнь. А то пока до него дойдет, что ты по нему сохнешь, он успеет уйти на пенсию.

Две Мадины оказались самыми разговорчивыми. Другая официантка, Лейла, приходившаяся тете Барият дальней родственницей со стороны мужа, была немногословна, в основном слушала и смеялась шуткам подруг. Посудомойкой работала «закрытая» (одетая в хиджаб) женщина по имени Зайнаб, в свободное время постоянно смотревшая в свой телефон, так что ее голос Раиса практически не слышала. Она единственная не носила униформу.

–В аське сидит и в одноклассниках, – кивнула в ее сторону Мадина-касса.

–Где-где?

–Потом покажу. А то объяснять слишком долго получится. Какая у тебя трубка? Ага. Закачаем потом. Ну-ка дай свой номер?

Повариха Чакар, женщина лет сорока, худая и высокая, выглянула из кухни и позвала Мадину на рабочее место.

–Ее тетка. Следит за ней как мать родная, – доложила Мадина-касса. – Бережет для своего сына. А у тебя есть жених?

–Есть. Он учится в Ставрополе, через два года вернется.

–Тебе сколько лет?

–Семнадцать.