Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке

–Вот тебе и информация на будущее, – улыбнулся Абдурашид, опустив рукава. – Правда, надеюсь, не понадобится. Ты же не оставишь свою красавицу без мамы.

Раиса покачала головой. Ее жгло любопытство – какая все-таки интересная судьба у этого русского. Хотя ее жизнь тоже банальной не назовешь. После того, как Абдурашид показал ей свои шрамы, Раисе показалось, что они как-то сблизились.

–Так что с тобой случилось? Если не секрет, – спросил он.

Рассказать или не стоит? Да что тут, собственно, скрывать. Она же не собирается за него замуж. Хотя он, конечно, славный парень. Но он – русский, он, наверное, поймет. Земляку бы она в жизни не рассказала, что с ней произошло, а Абдурашиду хотелось довериться. Он был из той породы людей, которые через пять минут общения кажутся самыми близкими людьми на свете. И Раиса все рассказала.

–А… Хм… А, ну понятно, – смущенно пробормотал Абдурашид, дослушав ее до конца. – А за что муж сидел?

–Он убил того парня, – без сожаления ответила Раиса. Этот поступок – единственное, за что она все еще уважала Идриса.

–И ты из-за этого порезалась?

–Нет, я любила мужа. Но он не смог меня простить.

–Странно. Если жена не изменила, если это было давно – как не простить?

–У нас все не так просто, – покачала головой Раиса. – Да ты и сам знаешь.

–Знаю, – согласился Абдурашид. – Просто меня бесит, что ваши парни сами гуляют до свадьбы направо и налево, а от жены требуют кристальной чистоты. Это несправедливо.

–Ну а ты из-за чего? – перевела Раиса разговор на другую тему.

–Увы, ничего романтичного, как у тебя, – пожал плечами Адбурашид. – Я просто хотел умереть.

–В смысле?

–А не было смысла. Смысла в жизни. Я много думал об этом и, наконец, решил, что жить на этом свете – никакого кайфа. Сначала тянешь лямку в школе, потом в институте, потом пашешь на работе. И все зачем? Чтоб обеспечить себя куском хлеба и крышей над головой. А потом все равно помрешь и исчезнешь с лица земли. Мне это все дико не нравилось. Я не хотел мучиться, чтобы потом кануть в небытие, и решил поторопить процесс.

–Но ты выжил?

–Чудом. Отец банально вернулся раньше с работы. И потом я стал думать – почему я остался жив? Возможно, это неспроста. Ну и потихоньку добрался до веры в Бога, а там и до ислама рукой подать.

Раиса с удивлением смотрела на Абдурашида. Это было выше ее понимания – вот так без толку попытаться убить себя. Ну, Лейла – понятно, ее случай – тем более. А просто так?

–Знаешь, я один стих тут вспомнил, – сказал он, поймав ее взгляд. – Точнее, даже не вспомнил, я в Интернете его накопал. Не знаю, почему он мне в голову запал, наверное, чтобы я его тебе прочитал. Я теперь верю в такие вещи, что все на свете неслучайно происходит. Погоди-ка.

Абдурашид достал сотовый, видимо, чтобы залезть в интернет. Раиса решила, что сейчас он выдаст какое-нибудь заумное философское эссе в стихах на тему обломов по жизни.

–Ага, нашел. Вот, слушай:

Разве ты не видишь – я себя сжигаю,

Тихо догораю на твоих глазах.

Мне не измениться, просто я – другая,

Я воскресну, может, но в других мирах.

Я Феникса – птица, так меня назвали,

Я – живое пламя, я такая есть.

Но зачем мне боги сердце, душу дали?

С ними ведь так просто в мире умереть.

Я в тебя влюбилась, как это все ново,

Я тебе открылась, не могу я лгать.

Жду я лишь ответа, не хочу иного,

Долго пред рассветом буду счастье звать.

Ты не смог поверить, в магию, в меня ли..

Сердце девы – птицы не снесет обид.

И всю тягу к жизни просто как отняли,

И тоскует сердце, рвется и болит.

Вот теперь сгораю, становлюсь золою,

Крылья, перья, тело – черный пепел вновь.

Ты стоишь смущенно, тихо предо мною –

Вот такая мука для феникса любовь.

Я теперь свободна, я тебя простила,

Цикл новой жизни я начну опять.

Но я буду вечно помнить, как любила.

Научусь я снова верить и летать!

– Ну, про богов, конечно, перебор. А так… – Абдурашид задумчиво потер подбородок и уставился куда-то вдаль.

Объявили посадку на их рейс, но Раиса, замерев, все сидела на месте. Она хотела верить в этот стих – в то, что, может, преодолев тысячи километров, она сможет вновь возродиться для новой жизни. Сердце подсказывало ей, что сможет – она не представляла себе иного, кроме как снова гореть огнем любви, согревая кого-то рядом.