Восток

Если я не сидела в своей комнате, то стояла у окошка наверху. Я ясно различала на одинокой ветке почки, которые начинали раскрываться. Тщетно пыталась просунуть руку в окошко и дотянуться до листочков – ветка была слишком далеко. Иногда становилось больно смотреть на синее небо и свежие зеленые листья, и тогда я возвращалась в свою комнату.

Белый медведь приходил ко мне. Я знала, что ему тоже тяжело. Черные глаза печально смотрели на меня, как будто он вместе со мной тосковал и не находил себе места.

Я больше не разговаривала с ним и не рассказывала ему историй. Я злилась. В конце концов, именно из-за него я выпала из привычной жизни. Когда мысли об этом переполняли меня, я вставала и уходила из комнаты. Бродила бесцельно по коридорам и комнатам замка. Медведь не ходил за мной.

У меня началась бессонница. Я ворочалась, металась во сне. Мне стало безразлично, не беспокою ли я невидимого соседа. Хотя, несмотря на свое состояние, я не нарушала негласных правил и не разговаривала с гостем. Что-то удерживало меня. И я так же раскладывала рубашку на ночь, но теперь уже по привычке.

Я мало ела и похудела, но мне было все равно. Ничего не хотелось, разве что сидеть и смотреть на огонь или бродить по замку. Я потеряла интерес к календарю и не знала, какой теперь день и месяц. В конце концов из всех чувств у меня осталась только досада на медведя, но и она со временем притупилась.

Однажды я сидела на диване и смотрела в никуда. В комнату вошел медведь. Он не лег, как обычно, а встал напротив меня и заговорил. Я давно не слышала его голос.

– Ты… больна?

– Нет, – вяло ответила я.

– Не ешь… бледная.

– Не хочу есть.

– Несчастная… – начал он угрюмо. – Одиноко?

Я взглянула на него:

– Мне нужно домой. Или я умру.

Из глубины его груди вырвался стон.

Я почувствовала, как во мне просыпается что-то прежнее.

– Ты должен отпустить меня. Я вернусь. Пожалуйста.

Он опустил голову и так знакомо кивнул головой. У меня забилось сердце. Домой. Свежий воздух. Ветер. Я чуть в обморок не упала.

– Когда? – Я с трудом сдерживала волнение.

– Завтра.

Недди

Стояла замечательная весна. Дни были ясные, голубое небо сияло. Но красота этих дней еще сильнее заострила тоску по Роуз.

Только овцы начали ягниться, как я заметил, что мама и вдова опять что-то задумали. Они все шептались и часами пропадали в лесу. Думаю, они готовили что-то вроде амулета – либо для того, чтобы вернуть Роуз, либо для того, чтобы примирить маму с отцом. Если бы папа был дома, я бы поговорил с ним, но он опять уехал.

Сорен рассказал мне, что в Тронхейме живет один ученый, которому нужен ученик. Услышав обо мне, он захотел со мной встретиться. Я знал, что Сорен мечтает перевезти мастерскую в Тронхейм, потому что он подбивал меня помочь ему. Мне очень хотелось встретиться с ученым, но я чувствовал то же, что и отец. Мы не могли уехать с фермы из-за Роуз. Поэтому я сказал Сорену, что еще не готов, и поблагодарил за столь великодушное ко мне отношение.

Как-то я возвращался из мастерской домой на обед. Мы с Виллемом и Зордой завершили один из последних заказов Сорена, и я собирался посидеть вечер над книжками, которые тот прислал. И тут увидел, что кто-то в сером стоит па крыльце. Она смотрела в другую сторону, но я сразу ее узнал.

– Роуз! – крикнул я, не веря своим глазам.

Она повернулась ко мне. Я подбежал к ней, обнял и заплакал. Потом отошел от нее и долго смотрел, как она стоит на крыльце, настоящая, живая. Сестра как будто немного похудела, но выглядела счастливой.

– Роуз, неужели ты вернулась? Не могу поверить, – проговорил я.

Ее губы дрогнули.

– Я ненадолго, Недди, – тихо сказала она.

– Почему?

– Я пообещала.

– Белому медведю?

– Да.

– Где он?

– Ушел, но вернется за мной.

– Сколько ты побудешь с нами?

– Месяц.

– Так мало! Конечно… – Я замолчал, когда увидел выражение ее лица.

Зорда и Биллем услышали наши голоса и вышли из дому. Их радость была неописуема. Вскоре на дороге показалась Зара с мамой и вдовой Озиг.

– Роуз? Это Роуз? – закричала Зара.

И мама, Роуз и Зара кинулись друг к другу в объятия, пока вдова стояла и смотрела.

– Зара, ты хорошо выглядишь! Ты полностью выздоровела? – спросила Роуз.

Зара улыбнулась и кивнула.

– Я так рада тебя видеть! – И Роуз снова принялась обнимать сестру.

– Но, Роуз, ты так исхудала! – воскликнула мама со слезами на глазах и прижала ее к себе. – Пойдем в дом. Суп на плите. А потом все нам расскажешь.

Но Роуз уже опять рассматривала ферму и двор и едва услышала мамины слова.

– Все изменилось! Новая мебель, свежие краски. Что случилось, пока меня не было?

– Долго рассказывать, – ответила мама. – Садись, я налью тебе супчика. Зара, дай Роуз яблочного меда.

Роуз послушно села. И тут увидела станок.

– Ой, это же станок вдовы Озиг! Как мило было с вашей стороны отдать его нам, – сказала она вдове.

Та немного смутилась, но мама пришла ей на помощь:

– Теперь он твой, Роуз. Я знала, что ты вернешься.

Они с вдовой обменялись взглядами, когда мама ставила миску с супом перед Роуз.

– Прости, мама, но… я не голодна. Где папа?