Восток — дело темное, Неневеста!

— Хорошо, — устало произнесла я.

И стоило меня из-за этого будить? Завтра и сообщили бы.

— Исчезла вторая луна, ты поняла это, Неневеста? — уточнил Жук.

— Да. — Что-то я сама на себя не похожа, чересчур спокойная.

— И тебя это не трогает?

— Зачем так шуметь? Это и должно было случиться.

— Но не так быстро. Это значит, что конец близок!

— Не совсем, на небе еще две луны осталось, — сонно произнесла я. — Отстаньте вы от меня, я имею право выспаться перед дорогой?

— Значит, тебя это совершенно не волнует? — спросила бабка.

— Если я буду волноваться, луна вернется? — вопросом на вопрос ответила я.

— Не вернется.

— Значит, не волнует. Обо всем остальном поговорим завтра. — Я натянула на себя одеяло и отвернулась.

— Я говорил вам, что будить Неневесту — себе дороже, — услышала, засыпая, голос Жука. — Еще хорошо, что не пришибла никого…

* * *

Утром будить меня отправили Теру. Оказалось, все уже готовы к труду и обороне, у всех была бессонница из-за повышенного беспокойства, и только я одна спала здоровым сном ребенка или праведника, кому как больше нравится.

Короче, меня ждал горячий завтрак (омлет с ветчиной и помидорами), а вот у всех остальных не было сегодня не только сна, но и аппетита.

Основательно подкрепившись перед дорогой, я собралась попрощаться с Великим королем, бабушкой Арой и Маргарет, но вдруг сообразила, что все они одеты в походную одежду и с большими сумками-рюкзаками за плечами. Решили меня проводить до реки Забытья? Отлично!

Еще веселее мне стало, когда увидела, что Гаенус приготовил для нас пять «самоходных коней», новеньких, только с конвейера, блестящих, прямо рвущихся с места в карьер.

Мы оседлали железных коней и рванули вперед. Первым ехал Жук, выполняя миссию проводника. Хотя, предполагаю, что эти места он знает лишь понаслышке, а нас ведет наугад, на юго-восток, где, как рассказывали, находится жилище Перевозчика.

Дорога, благодаря скутерам, превратилась в праздник. С ветерком промчались мы по городу, затем, оставив Думрад далеко позади, покатили мимо полей, садов, деревенек все дальше и дальше на восток. Вот закончились жилые районы, и конькам пришлось ехать по бездорожью, что почти не сказалось на их скорости.

Я показала Гаенусу поднятый большой палец. Классные «кони»!

— Вседорожники! — крикнул он мне, довольно улыбаясь.

Мы ехали еще какое-то время, но вот впереди показалась голубая лента реки.

Жук поднял руку и остановился на вершине невысокого холма. Вниз шла дорога, но отсюда открывалась такая панорама, что стоило остановиться.

Впереди, в зелени сочных лугов и темных пушистых кустарников, поблескивала на солнце река Забытья. И ничто не говорило о том, что она населена смертоносными маленькими рыбками-пиратами. Справа вдалеке виднелся черный кубик постройки, видимо, та самая хижина, в которой живет Перевозчик.

— Коней придется здесь отпустить, — заявил Гаенус.

Жалко, мне очень нравилось ехать на «лошадке». Я нехотя слезла на шелковистую траву. Был бы паром, переправилась бы прямо со своим железным другом.

Но парома не было, «самоходные кони» отправились домой. Интересно, зачем Гаенус, Ара и Маргарет отпустили своих? А как они будут назад добираться?

Мы прошлись холмом, не спускаясь к реке, пока Гаенус не остановил нас:

— Отсюда вид, как на ладони, Жук пойдет к Перевозчику, а мы посмотрим, что случится с ним на том берегу.

— Но Жук не идет со мной в Восточные земли! — воскликнула я.

— Иду, — буркнул охотник на снупсов.

— Но ты же не собирался!

— Не собирался, не собирался, а теперь собрался, — огрызнулся мой проводник.

— А если он, действительно, все забудет, как рассказывают? — спросила я.

— Будем надеяться… — начала бабка, но я перебила ее:

— Надеяться не надо, надо действовать наверняка!

— И что ты предлагаешь?

— Нужно как-то обезопасить его, сделать так, чтобы он вспомнил нас… Придумала! Нужно написать ему на руке письмо!

Я всегда так поступала, если нужно было что-то важное не забыть: писала на ладони какое-нибудь слово или рисовала значок.

— Есть чем писать?

Гаенус протянул мне химический карандаш.

— Отлично! — Я взяла руку проводника. Нужно написать коротко и емко, так, чтобы он все понял. Я немного подумала, а затем вывела на ладони: «Твои друзья на том берегу!»

— А если он забудет буквы и не сможет прочесть? — спросила Тера.

— А на этот случай у нас есть еще одна рука. — Я взяла другую руку охотника за снупсами и повернула к себе вторую ладонь. Если он не поймет моего письма, то поймет рисунок. Я начертила посередине две волнистые линии (это река), на одном берегу нарисовала человечка, а на другом — еще четырех, машущих над головами руками.

— Он поймет? — спросила Тера, рассматривая рисунок.

— Конечно! С той стороны он будет один, значит, посмотрит на противоположный берег, увидит нас и все вспомнит.

— Нормально, — одобрила бабка, — это дает нам какую-то надежду, — и кивнула Жуку: — Теперь можешь идти.

— Жук, ты можешь остаться, — сжала я его руку, — никто тебя не заставляет, мои слова забудь…

Но охотник вырвался без единого слова, махнул нам на прощание рукой и побрел по направлению к хижине.