Восток — дело тонкое: Исповедь разведчика

Повесив трубку, представитель как-то удивленно спросил меня, откуда я знаю Медяника. Я ответил, что в свое время работал с ним за границей. На этом наша беседа и хорошие личные отношения в Афганистане закончились. А ранее я бывал у Спольненко в квартире в посольском доме, он с гордостью показывал мне свою богатую коллекцию российских и советских боевых орденов, холодного оружия. Он просил передавать ему афганские сабли и ножи, если таковые будут попадать в «Каскад». Что я иногда и делал.

Теперь, видимо, я стал для генерала неудобным и даже бесполезным. Но жизнь на этом не кончается.

Приближался Новый, 1982 год. Это самый приятный и радостный праздник для всех наших людей. Даже находясь в тропических жарких странах, мы умудрялись без снега, но с Дедом Морозом и Снегурочкой весело отмечать его. Не должен быть исключением и Афганистан. А зимы здесь суровые, со снегом, холодом. Ведь Кабул расположен высоко в горах. Только бы не было пальбы душманов и потерь среди наших товарищей.

Приготовления шли полным ходом. Наши летчики привезли для нас из Советского Союза красавицу — пушистую зеленую елку. Солдаты украшали ее самодельными игрушками, прибирались в помещениях, офицеры придумывали и вывешивали в столовой плакаты — лозунги с пожеланиями на Новый год, и все это было в стихах. Наши трудяги переводчики, все выходцы из солнечного горного Таджикистана, готовили новогодний сюрприз — рядом сооружался мангал для жарки шашлыка. Настроение у всех было приподнятое, еще бы — в этом году мы должны будем вернуться домой, успешно завершив свою трудную работу.

Не изменили мы традиции пригласить на торжества почетных гостей. К нам в гости приехали руководители отряда МВД СССР Н. Комарь и В. Трофименко, а также командир расположенной в кабульском аэропорту дивизии Слюсарь. Наш зам по тылу Юрий Крылов поддерживал самые тесные отношения с командованием этой дивизии, она снабжала нас продовольствием весь период пребывания в Афганистане.

Родные и близкие наших офицеров, находящиеся в Союзе, также позаботились о нас. Мы получили посылки к Новому году, и там были сюрпризы в стеклянной упаковке с игристым содержимым.

Все мы разместились за длинным столом в столовой, возле елки. И вот пришел 1982 год.

Первый тост за Новый год, за успех нашего дела. Второй — за родных и близких, тревожившихся за нас. Третий тост — за светлую память о погибших товарищах.

После каждого тоста в полной тишине удивительно звучали наши алюминиевые кружки, когда мы сдвигали их вместе — над столом по комнате неслись до боли знакомые звуки, которые мы слышим в небесах, — курлы, курлы, курлы. Это сходство поразило всех. Раньше как-то не обращали внимание на это. Вот так. вместе с нами в Кабуле оказались и родные «журавли».

Новогодняя ночь в Кабуле прошла на удивление спокойно, не было ни обстрелов, ни происшествий. Это давало повод надеяться, что мы закончим здесь свои дела благополучно. Так оно и получилось.

После Нового года дни побежали быстрее и веселее. Наконец-то вернулся из Москвы Александр Иванович Лазарев. Огромная тяжесть свалилась с моих плеч, стало даже как-то легче дышать.

Сборы домой, предварительное подведение итогов своей деятельности в Афганистане занимали основное время. Такая же обстановка царила и в командах на местах.

И вот подошел день отлета из Кабула. Был самый конец апреля, погода стояла теплая, весенняя, настроение приподнятое — завершен тяжелый этап в моей жизни. Да, афганский период закончился. С чувством выполненного перед Отечеством долга я возвращался домой.

С половиной офицерского состава отряда «Каскад» я погрузился в уже знакомый ИЛ-76, и мы поднялись в воздух, взяв курс на север, к родным «берегам». Под крылом самолета проплывали снежные суровые горы, где было уже полно бандитов, где ежедневно шли тяжелые, изнуряющие бои, по узким тропам струилось американское оружие из Пакистана, неся смерть нашим людям.

США прилагали колоссальные усилия, чтобы устроить нам в Афганистане то, что они не без нашей помощи пережили во Вьетнаме. Впереди у нашей армии, да и у всего советского народа, были тяжелейшие семь лет войны.

Мы сели в Ташкенте, немного отдохнули и, дозаправившись, полетели в Москву. Настроение среди офицеров в самолете не было особо радостным. Видимо, каждый понимал, что, несмотря на добросовестно выполненную работу, впереди у тех, кто оставался в Афганистане, еще столько трудностей, крови, смерти. Словом, было не до радости. И, конечно, каждый чувствовал физическую и психологическую усталость от прожитых дней и пережитого на афганской земле.

В Москве мы быстро разгрузили самолет, разместили все это имущество на машины и отправились в Балашиху. А часть офицеров-москвичей с аэродрома поехали домой к заждавшимся их родным и близким.