Восток в огне (ЛП)

Конюшни, когда они добрались до них, находились в состоянии едва контролируемого хаоса. Конюхи бегали туда-сюда, неся седла, уздечки и другие принадлежности. Лошади мотали головами, топали ногами и кричали в негодовании или возбуждении оттого, что их разбудили в такой необычный час. В одном из дальних волновалась лошадь, вставая на дыбы и ударяясь головой о стойло. Калгак отправился выяснить, что стало с Деметрием и Багоем.

Баллиста стоял неподвижно, точка спокойствия в эпицентре бури. Он вдохнул знакомый домашний запах конюшни, вызывающую воспоминания смесь лошадей, кожи, седельного мыла, мази и сена. Он был поражен безвременьем этой сцены. Конюшни всегда были почти одинаковыми; потребности лошадей не менялись. Плюс-минус необычные мраморные ясли или обшивка из тонких деревянных панелей, конюшни в империуме были такими же, как и везде. На его родине они были такими же, как и в Сасанидской Персии. Культура людей, которые на них ездили, не сильно влияла на лошадей.

В золотом сиянии ламп Баллиста увидела Максима, пробиравшегося вдоль шеренги лошадей. Воздух был густ от пыли, поднятой с соломы мужскими сапогами и лошадиными копытами.

-Я оседлал для тебя Коня Бледа, - сказал Максим.

-Спасибо. - Баллиста задумался на несколько мгновений. -Спасибо, но оставь его в стойле - оставь его оседланным. Я поеду верхом на большом гнедом мерине.

Максим не стал подвергать сомнению приказ, а отправился его выполнять.

Появился Калгак, сопровождавший Деметрия и Багоя, которые несли боевое снаряжение Баллисты. Баллиста был рад видеть, что они принесли не пышные римские парадные доспехи, которые он в тот раз надел по случаю, а его старую, поношенную кольчугу. Попросив Калгака помочь ему, Баллиста вошел в незанятое стойло. Когда пожилой каледонец помогал ему облачиться в доспехи, Баллиста заговорил тихим голосом, чтобы никто другой не мог услышать.

-Калгак, старый друг, у меня очень плохое предчувствие по этому поводу. Когда мы уедем, я хочу, чтобы ты собрал наши вещи, оседлал всех оставшихся лошадей, погрузил припасы на трех из них: бурдюки с водой, армейские сухари, сушеное мясо. Подожди здесь, в конюшне, с Деметрием и юным персом. Обнажи свой меч. Не позволяйте никому прикасаться к лошадям. Я оставлю пятерых из equites singulares здесь, во дворце. Я скажу им, чтобы они получали приказы от тебя. Размести по одному у каждых из трех ворот, по одному на террасе и по одному на крыше.

Снаружи, в узком переулке между дворцом и зернохранилищами, Баллиста отдавал приказы. Он организовал свою маленькую конную колонну и приказал своему штабу, домашним рабам и пятерым телохранителям, которые остались позади, делать так, как велел Калгак. Последний принял команду с заметным отсутствием энтузиазма.

Баллиста послал большого гнедого мерина в путь, обогнув маленький храм Юпитера Долихена и спустившись по широкой дороге, которая вела к марсовому полю. Маленькая колонна двигалась свободным галопом, стараясь держаться рядом. За Баллистой ехали Максим, Кастриций, Пудент и пятеро эквитов-сингуляров.

По городу разнеслись трубные звуки. Вдалеке раздавались крики мужчин. Послышались звуки грохота и стука. И все же военный квартал был странно пустынен. Несколько солдат бежали, некоторые спотыкались, но далеко не все направлялись к своим постам. В некоторых дверных проемах солдаты лежали без сознания от выпитого. Когда он с грохотом проходил мимо военных бань, Баллиста увидел одного солдата, лежащего на ступеньках без сознания, рядом с ним полуобнаженную девушку, одна из ее бледно-белых ног лежала поперек его. Рядом с ними стоял большой кувшин с вином.

Выйдя на марсово поле, Баллиста увидела Антонина Крайнего, стоящего в центре широкого открытого пространства. Центурион был с непокрытой головой, шлем он держал в руке. Он кричал на своих людей. Их было всего десять. Один или двое, казалось, не слишком твердо стояли на ногах.

-Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы, - ирония традиционного армейского клича от лица жалких остатков центурии, похоже, не тронула ее командира0.

-Это все, Антонин?

-Боюсь, что так, доминус. Я отправил еще пятерых, чтобы попытаться поднять побольше бойцов.

-Как решат боги. Как только у тебя будет еще несколько, я хочу, чтобы ты повел их вниз к башне на южной стене, которая ближе всего к стене пустыни.

-Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы, - ответил центурион.

Баллиста начал поворачивать своего коня.

-Дукс, подожди. - из темноты с севера вышел Ацилий Глабрион. Молодой патриций ехал на прекрасном коне и был одет в позолоченные доспехи. На его бедре висел меч. Баллиста почувствовал, как в нем поднимается волна чистого гнева, но прежде чем он смог заговорить, потребовать объяснений, как молодой ублюдок посмел нарушить свой домашний арест, осмелился ослушаться другого приказа и вооружиться, Ацилий Глабрион соскользнул со своего коня. Лошадь была хорошо обучена; она стояла неподвижно. Ацилий Глабрион подошел к Баллисте, затем опустился на колени в пыль, подняв руки в жесте мольбы.